Школа. Точка. Ру

– Маш, у неё кожа рассечена и гематома на макушке.

– О, Боже! Это можно как-то без суда уладить?

– Требует публичных извинений.

– Публичных – это как? Через газету?

– Нет, публичных – это в присутствии всей семьи.

– Включая девчонок?

– В первую очередь.

– Боюсь, мама предпочтет слечь с инфарктом. И потом, твоя мать первая начала. Танька подтвердит.

– Слушай, давай не будем впутывать в разборки детей.

– Давай. Я сейчас наберу «скорую», сообщу маме новость, и к моменту приезда врачей наличие сердечного приступа гарантирую. Можешь сообщить своей матери, что это уже произошло. И тогда посмотрим, кто кого засудит.

– Знаешь, я сам хотел предложить этот вариант.

– Значит, мы думаем на одной волне.

– А я всё-таки тогда свожу свою в травмпункт, вдруг действительно сотрясение.

– Конечно. Череп уже не молодой. И мозги тоже.

– Маш, не переходи грань.

– А что я такого сказала? Ей уже шестьдесят пять, вряд ли какой-нибудь её орган можно назвать молодым.

– Маш, а потом можно я уже вернусь домой? Она меня так допекла, на стенку лезу.

– Не получится.

– Почему?

– Потому что здесь пока мои родители. И даже если маму переместят в больницу, папа останется.

– Я согласен на папу.

– Зато я не готова вас совмещать. Да и ты должен родительницу мониторить. Вдруг ей в голову ещё какая-нибудь светлая идея взбредёт.

– Ладно, я понял. Как там девчонки?

– В смешанных чувствах, но в целом довольны. Праздник, конечно, получился классный. Спасибо тебе.

– За что? Это же мои дочери! Ведь мои, правда?

– У тебя есть сомнения?

– Нет… нет, конечно.

– А то, может быть, всё-таки провести генетическую экспертизу? И ты убедишься, и у твоей матери сомнения порушим.

– Не порушишь. Она у меня нерушимая. Скажет, что экспертиза была поддельная. Или другую тему придумает.

– По части придумывания тем ей нет равных. Зря она в инженеры пошла. Ей бы в сценаристы – обогатилась бы на мелодрамах.

– Маш…

– Ладно, молчу.

– Маш, а давай мы с тобой вдвоём куда-нибудь махнём на майские. Возьму отпуск на недельку и куда-нибудь в тепло…

– С ума сошел? У родителей – раздрай, у детей впереди – экзамены…

– Маш, ты что – серьезно относишься к ГИА? Это же не экзамены, а так – ворон пугают.

– А у нас Танька как раз та ворона и есть, что любого экзаменационного куста боится.

– Но у неё вроде учёба выправилась. Хвасталась мне, что закончила третью четверть без троек.

– Саш, ей ставят четвёрки из сочувствия. А результаты экзаменов проверяет машина. У неё нет чувства сострадания.

– Хорошо. Ну, давай хоть на три дня. В Париж, например.

– С девчонками?

– Ну, давай с девчонками.

– Они бы нам не простили, если бы мы поехали без них.

– Только не заставляй их читать «Собор Парижской богоматери» как условие для поездки.

– А почему нет?

– Маш, нельзя из каждого удовольствия извлекать максимальную дидактическую пользу.

– Можно. Они потом ещё спасибо скажут.

– Потом – возможно. Но здесь и сейчас – нет.

– Ладно, считай, что убедил. Но маленький текст о Париже на английском я их прочитать заставлю.

– Почему на английском?!

– Потому что французского они не изучают! Знали бы французский – дала бы на французском.

– А на русском нельзя?

– Это слишком просто!

– Вот и хорошо. Как же ты любишь всё усложнять!

– Ах, я усложняю! Тогда катись к Кох, она тебя опростит до корней!

– Маша, прости, вырвалось. Я не прав. На английском, так на английском. Я, в принципе, и на «Собор Парижской богоматери» согласен. Чего там.

– Ну, дошло, слава Богу.

– Я завтра всё забронирую. А теперь вызывай «скорую». А я в травмпункт поехал. Пока!

– Пока!

Из дневника Тани Шишкиной

11 мая

Сегодня все уже пошли в школу, а я – нет! Потому что мы прилетели из Парижа поздно ночью, и мама разрешила нам с Ленкой в школу не ходить. Ура! За последние две недели столько всего произошло, что у меня в голове – полная каша. И переварить её так же сложно, как торт Наполеон, запитый Кока-колой. Короче, посидеть один день в тишине мне не помешает. Надеюсь, сегодня меня никто не будет колыхать.