Школа. Точка. Ру

На весенние каникулы мы никуда не ездили. Сидели дома. Ленка общалась со своим малолеткой, а я – с Соней. Соня закончила четверть без всяких троек, её родители отпускали гулять почти без ограничений. Наша мама отказалась от папиного финансирования и теперь работает, как заведенная: делает переводы и даёт уроки английского. А мы с Ленкой проявили женскую солидарность, хотя папа предлагал отправить нас куда захотим. Мамины родители временно переехали к нам: помогать нам выживать. Мы с Ленкой сначала были в панике: дело в том, что наша бабушка Ира – мамина мама – кругом больная. Нет такого места на её теле и внутри него, которое у неё не заболело хотя бы однажды. Мы думали: ну всё, у нас теперь дома будет сериал «Клиника» в прямом эфире. Но тьфу-тьфу-тьфу! Они с дедушкой Жорой живут с нами уже две недели, и ещё ни разу бабушка не охнула! Стоит у плиты, как часовой на посту, и – готовит, готовит, готовит. А дедушка подтаскивает из магазина ингредиенты. Если они проживут у нас больше месяца, мы с Ленкой превратимся в Винни-Пухов. Вернее, Винни-Пухом буду я, а Ленка – раздувшимся в талии Пятачком. Ленка-Пятачок! Хороший образ! Сейчас я её нарисую!

Полина Григорьевна

Люций, привет! Я дома. Люций! Ты где? Почему такой запах в прихожей? Ты что, мне в тапок нассал?! Ну, ты и скотина! Неблагодарная беспородная скотина! После всего, что я для тебя сделала! Отмыла, пригрела, глистов и блох из тебя выгнала, кормила лучшими субпродуктами, чесала патентованной щеткой, дорогие прививки делала, лечила, когда перед Новым годом заболел. За что ты мне мстишь? За то, что сегодня пришла с опозданием? Ты знаешь, что бывают обстоятельства непреодолимой силы, из-за которых люди не то, что аппетит, голову теряют? Речь не обо мне. Я в жизни голову не теряла, какими бы ни были обстоятельства. Я – дочь офицера, и всегда помню об этом. А вот Катя, она уже не дочь офицера, а всего лишь его внучка. Да что говорить, я сама виновата. Всю жизнь её от жизни оберегала. Дооберегалась. От первого порыва ветра подломилась.

Ты где? Под диваном? Вот там и сиди. Если выйдешь, я тебя ссаным тапком так отхожу, мало не покажется! И я не шучу, хоть сегодня и первое апреля. Мне когда Катя позвонила и сказала, что Гоша от неё ушел, я тоже подумала: разыгрывает! Но, когда она разрыдалась в трубку, я поняла: не разыгрывает. Знаешь, что я почувствовала? С одной стороны – большое облегчение. Жизни дочери ничто не угрожает. И валютный счет закрывать не придется – окна летом всё-таки поменяю. И с экстрасенсами общаться не придётся. Боюсь я их, если честно. А с другой стороны – досаду.

Вот, выращивала моя девочка писателя, три с половиной года в попу дула, вдохновляла, обслуживала, надеялась. И всё коту под хвост. Не тебе, не тебе. И не коту вовсе. А литературному агенту. Гоша ушел от Кати к своему литературному агенту, вернее – агентше Жанне. И не под хвост. А под крыло. Конечно, у неё – квартира на Чистых Прудах, наследственная, четырёхкомнатная, с академическим кабинетом, с библиотекой, с историей, с евроремонтом. Это тебе не старая полковничья хибара под Икшей. Вот и вся любовь.