Школа в Кармартене

Змейк воздержался от комментариев, однако взглянул на полевого хирурга и основоположника экстремальной медицины Диана Кехта с неподдельным интересом.

– Она без сознания, – с ужасом сказал Мак Кехт.

– Это одна из самых счастливых реакций на данный вирус, – сказал Змейк. – Вы бы предпочли, чтобы у нее были эпилептиформные припадки?

Змейк сделал Рианнон внутривенную инъекцию и достал набор игл. Его коллега молча стерилизовал эти иглы и подавал ему по одной, и Змейк в минуту повтыкал их Рианнон в строго определенные точки вдоль позвоночника. Мак Кехт наблюдал за их действиями, медленно выходя из столбняка.

– Потрудитесь взглянуть: доктору Мак Кехту там не требуется медицинская помощь? – кивнул в его сторону Змейк, готовя вторую инъекцию.

Через пять минут доктора вытащили иглы, убедились, что жар спал, и вышли. За дверью их поджидала толпа изнывающих от беспокойства преподавателей.

– Ну что там? Что там такое? – спросили взволнованным шепотом Курои, Финтан и Нахтфогель. – Что вы сделали?

– Мы-то? Да ничего такого. Пришли, привели Мак Кехта в чувство и ушли, – пожали плечами лекари.

…Мерлин долго еще говорил, что он лично найдет того клеща, но потом это постепенно забылось за делами.

* * *

Морвидд и Керидвен с распущенными волосами, приплясывая вокруг котла, развивали диалог ведьм:

– Сестра, мы все исполнили на совесть, но оба тана, хорошо поддав, не очень-то поверили виденью: я видела, как поутру Макбех с своим кузеном Артуром МакБрайдом шли вдоль прибоя возле скал Кеннтрайг, валясь в припадке смеха друг на друга, и, кланяясь, друг друга величали один ковдорским таном, а другой – отцом каких-то будущих династий. И оба ржали, словно жеребцы, – говорила Морвидд, потрясая кулачком. – Так в душу мне закралось подозренье: уж не сочли ли славные мужи пророчество своим же пьяным бредом?.. Нам хорошо бы им явиться вновь, чтоб закрепить внушенное им знанье, и ясно и раздельно повторить все прорицанье современной прозой.

– Притом являться надо не в дыму, – наставительно сказала Керидвен, уставив палец в нос товарке.

– И лучше днем, – деловито подхватила Морвидд, и обе они хором добавили:

– Покуда трезвы оба.

– Теперь получше. Даже все прекрасно, – сказал Мак Кархи из зала.

– Мне только вот не нравится котел, – сообщила Морвидд. – Зачем же обязательно варить все это? И нельзя ли жар уменьшить? Я так уже бекон напоминаю. И может, змей не надо расчленять и наполнять котел барсучьим жиром? Учтите, что во время постановки все это будет очень плохо пахнуть. Включая нас.

– Все это потому, что этот вот вонючий гриб не надо туда бросать. Вы нюхали его? – обернулась к Мак Кархи Керидвен. – Тогда понюхайте, могу вам дать кусочек. Весь дом ваш будет пахнуть двадцать лет. И весь ваш род от мала до велика, – добавила она.

– Благодарю, не надо. Я согласен. Бросать мы будем бутафорских змей, и жабу я найду из пенопласта, – сказал Мак Кархи.

* * *

Фингалл МакКольм был не робкого десятка: он решил, что он поговорит с профессором Финтаном, и он поговорил с ним. МакКольм пришел к Финтану на закате, нашел тот из семи входов, к которому была в тот момент приставлена дверь, и постучался. К остальным проемам дверь не была приставлена, поэтому постучаться там не удалось бы, а Фингалл хотел, чтобы все было честь по чести.

Финтан выгребал из печи уголек для своей трубки.

– Да? – сказал он, разгибаясь.

– Здравствуйте, – сказал Фингалл вместо обычного «Ха!». Каким-то третьим чутьем он почувствовал, что его обычное приветствие сюда не идет. – Я вот что, – Фингалл стащил с головы свой шотландский берет с пришпиленным к нему чертополохом. – Почему вы не хотите взять меня в ученики?

Финтан глубоко затянулся.

– А я разве высказывался на эту тему?

– Вы же сами сказали, что у меня, вроде того, редкий дар говорить с камнями. Неужели вы не видите, что у меня здорово получается? Вы же на днях видели меня в деле. Я умею разговаривать с камнями!.. Почему вы отворачиваетесь от меня? Что вам еще нужно? Чтобы я приполз на коленях со всеми этими валлийскими штучками, поклонами, «дорогой учитель», туда-сюда?..

– Ошибаетесь, – медленно сказал Финтан. – Это не вы умеете разговаривать с камнями, это камни умеют разговаривать с вами. Видите ли, камни, из которых сложено здание школы, – это отесанные камни. Они давно сосуществуют с человеком. Вам не показалось странным, что они говорят с вами о моде, о погоде, о людских делах, о недавних событиях? Эти камни приспосабливались к вам, Фингалл. Вспомните, о чем вы говорили с ними. Разве нормальный камень станет об этом говорить?