Школа волшебства и другие истории

Леночка представила, как одна-одинешенька, никому не нужная, всеми забытая, сидит она здесь всю ночь напролет, и ей стало очень-очень себя жалко. У нее не было с собой даже носового платка, чтобы высморкаться. К тому же она изрядно проголодалась, а поесть в любом случае было нечего, потому что мама, естественно, приготовить ничего не могла, а запасов дома больше не осталось. Денег же, чтобы купить себе какой-нибудь еды, у Леночки тоже не было, да и магазины уже все закрылись.

Так что жизнь в эту минуту рисовалась ей в самых мрачных, можно сказать, беспросветных тонах…

А виноваты во всех этих злоключениях, целиком и полностью, были, конечно, папа с мамой, потому что если бы они всегда делали то, чего требовала от них Леночка, дело никогда бы не зашло так далеко.

В это мгновение через распахнутое окно порывом ветра на лестницу забросило клочок бумаги, который, недолго покружив в воздухе, упал прямо к ногам девочки. Она заметила, что на нем что-то написано, подняла его и по слогам прочитала:

Давай уже закончим это дело.
Придумывать тебе не надоело?
Зачем своих родителей винить?
Я жду тебя. Пора поговорить.

Кто это написал? Леночка перевернула листок и на обратной его стороне увидела:

Из этой бумаги (давай, поскорей,)
Сначала сложить самолетик сумей,
Потом запусти его в небо — и вот
Ко мне самолетик тебя приведет
Ф. Ф. Ф.

«Ф. Ф. Ф.», собственно говоря, могло означать только одно: фея Франциска Фрагецайхен. Да и фраза «Зачем своих родителей винить?» свидетельствовала о том, что эту весточку послала именно она.

Леночка вмиг утешилась. Она перестала всхлипывать, сложила, как умела, самолетик (хвост вышел кривоват, потому что девочка вдруг очень разволновалась и начала спешить), затем вышла на улицу и запустила его.

Ветер подхватил самолетик и погнал его перед собой, то унося высоко в небо, то обрушивая в пике, но самолет снова вставал на крыло и продолжал парить в воздухе, не касаясь земли.

Леночка со всех ног кинулась за ним.

К счастью (или то было таинственное стечение обстоятельств?), бумажный самолетик кружил себе над головами прохожих, выбирая тротуары и пешеходные переходы, иначе, перебегая улицу, маленькая девочка могла бы угодить под машину. А так с ней, слава богу, ничего не случилось, только пару раз она ступила в лужу да столкнулась с пешеходами, которые погрозили ей вслед пальцем да что-то недовольно проворчали.

Мало-помалу наступила ночь, а Леночка все еще следовала за своим проводником. Тот сворачивал то направо, то налево, и если девочка не поспевала за ним, поджидал ее, кружа в воздухе до тех пор, пока она снова не настигала его. У Леночки уже кололо в боку от усталости, она пыхтела, как маленький паровоз, но не сдавалась.

Улицы становились все темнее и тише. В конце концов, вокруг уже не было ни души. Ветер дул все напористей, он свистел, фыркал и буквально подталкивал маленькую девочку в спину.

Наконец Леночка чуть было не уткнулась носом в дверь, которая, насколько она смогла разглядеть в темноте, вообще никуда не вела.

Дверь просто стояла, сама по себе, и на ней была нарисована жирная семерка. Ниже помещалась табличка с надписью:

Дверь сама собой распахнулась, и порыв ветра неласково втолкнул Леночку внутрь. Спотыкаясь, она на несколько ступенек спустилась вниз и едва не поскользнулась, шагнув на зеркально гладкий лед.

Перед ней снова лежало озеро, уже знакомое ей по первому посещению, но сейчас оно было сковано морозом. Лодочка тоже стояла на прежнем месте, только теперь она прочно вросла в лед. Здесь царила зима, и вокруг, насколько хватало глаз, было белым-бело.

На сей раз неблизкий путь до острова Леночке пришлось проделать пешком, и притом с крайней осторожностью, шаг за шагом, — ведь было очень скользко, да к тому же она побаивалась, что лед ее не выдержит. Во всяком случае, несколько раз под ногами подозрительно хрустнуло и предательски затрещало.

Когда же, продрогнув до костей, она наконец ступила ногой на остров, то чудесным образом снова очутилась на ковре в комнате феи. Франциска Фрагецайхен так же сидела за круглым столиком о трех ножках, но теперь в окно, совершенно сбивая Леночку с толку, светило полуденное солнце. Кукушка, выскочившая из стенных часов, сейчас была настоящей кукушкой, которая двенадцать раз прокричала «ку-ку!». Однако на циферблате по-прежнему двенадцать раз было написано «12».

— Вторая консультация, — без предисловий начала Франциска Фрагецайхен, — всегда проводится в полдень, ровно в двенадцать часов. Таковы правила.

Леночка не стала спрашивать, отчего да почему.

— Сейчас ты должна решить, — продолжала фея, — что будет дальше со всеми участниками этой истории. Время, когда еще можно повернуть назад, нынче истекает. Ты меня понимаешь?

— Не совсем, — призналась Леночка.

— Ты хорошо позабавилась, дитя мое? — спросила фея.