Школа. Возрождение души

Это было ужастно. Он рассказывал мне всякие пошлости на ухо, а я даже не краснела, я просто молча это всё слушала. У меня был небольшой шок. А ещё эта кабелина прижималась ко мне своим торсом. И своими губами касался мочки моего уха, вызывая мурашки. Я не могла ничего ему ответить или возразить.

Музыка затихла, а Дариан нет. Он вновь закрутил меня и я уже просекла, что будет дальше. Поэтому как только он отпустил мою руку я тут же быстрым и немного кривым шагом направилась к ближайшим столикам. Во мне бурлила…злость. Я не знала, что с этим делать. Мне повезло и я вышла около столиков с напитками. Бабушка с Анной стояли в восьми метрах от меня. Они смотрели куда-то на середину зала, разыскивая кого-то взглядом. Навреное, меня. Мы ведь, наверное, сломали какие-то традиции, поскольку партнёршу нужно уступать и брать новую. Я схватила стакан с соком. Интересно, он яблочный или виноградный? Я только поднесла бокал к губам, как услышала сзади ненавистный голос:

— Ты бессмертная, что ли? Я тебя не отпускал.

Я развернулась. Всё, это конец. Я его сейчас убью.

— А теперь послушай меня, — я зло посмотрела ему прямо в глаза, — Ты ошибся, выбрав меня.

— Все вы так говорите, — усмехнулся он, не воспринимая мои слова в серьёз.

— Отвали, Дариан. Ты не понимаешь? Просто отвали, — я махнула свободной рукой в сторону.

— Почему ты ломаешься? — он наклонился к моему уху и томно зашептал, — Тебе понравиться. Таким, как ты всё нравиться.

И я не выдержала. Я размахнулась и влепила ему звонкую посщёчину. Его голова рефлекторно дёрнулась в сторону.

— Да, мне определённо это нравится, — и я выплеснула содержимое бокала прямо на него. Я старалась запачкать именно костюм, но попало и на лицо.

Проведя указательным пальцем по щеке ведьмака, собирая капли сока, демонстративно облизала палец и выдала:

— Виноградный. Мой любимый.

И я, обойдя изваяние по имени «Дариан в шоке», направилась в сторону выхода. На меня шокированно смотрел народ. Особенно Бабушка и Анна. Мне не было стыдно. Мне было очень плохо. Я еле сдерживала слёзы. Народ раступался, когда я шла. Значит видели многие. А через час узнают все.

На выходе я схватила свою метлу и вышла из шатра. Холодный воздух окутал меня. И я, вскочив на метлу, крикнула:

— Здравствуй, свобода!

Как только мы поднялись я расплакалась. Очень горько. Было до ужаса обидно. А ещё было страшно. Он теперь придёт отомстить за позор. И скорее всего потребует мою жизнь. Как же малыши будут без меня? А ведь они просили меня остаться. Но я пошла на повоу у бабушки….и так всегда. В любой сложной ситуации я начинаю искать крайнего, когда виновата я сама. Меня никто не тянул за язык. Я могла смолчать, но я этого не сделала. Мы сами строим свою судьбу и сегодня я положила начало чему-то новому. Вот так и рождается кровная месть. Хотя он, наврное, меня просто в порошок сотрёт.

В темноте было трудно ореинтироваться, но я всё же отыскала наш дом.

— Прощай, воздух, — произнесла я и метла плавно опустилась на землю. Дети почуяли мою присутствие и тут же заторобанили в окна, привлекая моё внимание. И как мне эту защиту снять? Надеюсь, бабуля сделала вход и для меня в противном случае придётся ломать. Я собралась и шагнула на крыльцо. Послышалось шипение, но меня не ударило огненной плетью или чем-то подобным. Я выдохнула и вошла в дом.

— Мама! — и на меня бросилось два малыша в пижамах. Я обняла их кребко — кребко. Как же я соскучилось по ним.

— Мои хорошие, — я силно прижимала их к себе. Они не сопротивлялись, только сильнее прижимались ко мне в ответ.

— Мам, что случилось? — Эрик первый отсторонился и посмотрел на моё лицо, — Ты плакала? Почему? Что-то с бабушкой? Где она?

Он смотрел на меня с каким-то взрослым переживанием. Я выпрямилась и пошла в ванную. Молча. Не хочу сегодня об этом говорить.

Сняв с себя ненависное платье, встала под струи тёплой воды. Неужели я дома?

Одев пижаму, вышла из душа и натолкнулась на два вопросительный взгляда. Дети стояли около двери и чего-то ждали от меня. Я не знала, что им ответить.

— Бабушка скоро прилетит, — устало произнесла я, — Пойдёмте спать, время уже позднее.

— Почему ты плакала? — тихо спросила Лили. Я осторожно взяла её на руки, но Эрик тоже потянулся ко мне. Пришлось поднимать обоих. После родов я стала намного сильнее и детей я носила без проблем.

— Просто маме стало обидно и всё, — отозвалась я, целую макушки по очереди. Дети успокоились, но я видела, как они себя вели. Старались не говорить и не шуметь. Они понимали, что меня что-то гложет и старались дать мне покой. Мои дети — это самые лучшие дети — слова любой мамы, но я пожалуй, тоже войду в их число.

Уснула я быстро, в обнимку со своими комочками счастья, которые быстро облепили меня со всех сторон.

Утром я проснулась от странного запаха. Малыши ещё спали, поэтому я тихо встала и пошла вниз. Пахло….псиной. На кухне сидела Марли, приложив лёд к голове.

— Доброе утро, — осторожно поздоровалась я. Меня пахмелье не мучало, чловно я вчера ничего не пила. Хорошаяспособность.