Школа Высокого боя – 1. Ничтожный

Второй снизу в челюсть, подсев под мах правой Вячко. Борис вложил всё в него и резко одёрнул руку, сбиваясь с комбинации – сломанные от удара кости прорвали кожу. Может быть, прийдись удар на костяшки среднего и указательных пальцев, то Борис бы и сдюжил. С отчаяньем он уставился на кисть, лишь мгновение позже вернув взгляд на противника.

Повезло! Вячко поплыл. Может быть Боги помогли, может духи Силы, но Борис спохватился и от всей души въехал ногой в живот. Огняк опрокинулся и с глухим ударом треснулся затылком о камень. Не веря в свою удачу, Борис понял, что тот лишился сознания. Сейчас бы добить, но тогда знать растопчет незадачливого выходца из трущоб. Борис сдержался, чувствуя глубокую досаду.

Вячко Всемилович пришёл в себя быстро. Охочих помочь ему подняться нашлось много, в том числе друг-соклановец Домитр и девицы. Голова вначале сильно плыла, но благодаря Силе, сознание быстро прояснилось и он предстал перед собственным позором. Вячко взял неудержимый гнев. Вырвавшись из рук, он возопил:

– Где этот червяк?! Куда он ушёл? Ещё не всё!

Многие принялись успокаивать его и жалеть, что только усугубило чувство позора. Кто-то пояснил, что его противника подхватили двое других трущобцев и увели прочь. Вячко хорошо понимал, что гоняться за ними дело бесплодное, даже если учесть, что главный из них ранен.

– Он сильно повредил руку, – скорее сообщил Домитр. – Только представь – сломал кости о твою челюсть. Да и кровью харкал.

– Но я проиграл!

Домитр отвёл взгляд. Девицы же не сдавались и наперебой взялись хвалить Вячко, мол, это и не проигрыш почти. Публика принялась расходиться и на площади остались только огняки. Никого из старших или более опытных, к слабой радости Вячко, среди зрителей не было.

– Никому не говорите о бое! – велел Вячко.

– Мы-то не скажем, – смутился Домитр, – но дядя Всемил всё равно узнает. Ты сам это понимаешь.

– Что же мне делать?.. – едва не плача, вдруг выговорил Вячко.

– Говорила тебе Аннушка оставить этих оборванцев в покое, – отозвалась одна из девушек, как тут же вторая шикнула на неё.

Вячко распрямился, лицо перекосилось от злости и, вдруг, он отвесил оплеуху спутнице. Она вскрикнула и почти тут же расплакалась, приникнув в объятья подруге.

– Заткнись! Слышишь?! Мало я дал этому червю, он у меня ещё получит.

– Я всё расскажу дяде Всемилу! – обернулась заплаканная девушка. – Он накажет тебя!

– Ах ты ж!.. – замахнулся Вячко, но был остановлен другом.

– Да охолонись ты! Хватит, всё уже! Сделанного не воротишь.

Вся компания вскоре поплелась к себе в вотчину. Променад был окончательно испорчен, а впереди ждал скандал в клане.

Борис то шёл сам, то повисал на руках друзей. Они вовремя спохватились и утянули его с площади. На территории клана Воды много мест, где можно попасть в подземную часть города, что ребята поспешно и сделали, а там, быстро-быстро, к лекарю Моху – единственному, кто помогает выжившим участникам подпольных боёв Нижнего Киева.

Дядька Мох был у себя и, первым делом, обложил матом всех прибывших. Дождавшись, когда положат Бориса на лавку, выдав обоим не пострадавшим по подзатыльнику и велел выйти из барака прочь. Латать побитых лекарь умел, как никто другой, но вот оградить от боли было нечем. Соответствующих трав и грибов всегда не хватало. Поэтому, стоило начаться процессу, как Борис истошно закричал, а следом утих, лишившись чувств.

– И хорошо, – проворчал Мох, – нечего мне больных будить.

В это время он ловко вправлял и совмещал кости кисти, косясь на измазанный кровью рот. Дело предстояло сложное и выживет ли горе-боец после этого лекарь не знал. Для верности, воззвал к духам Силы, авось помогут.

Глава 1

Гаврыла был у мамки девятым выжившим по рождению, двеннадцатым вообще и восьмым среди братьев. Отец работал в глубинных угольных шахтах, но уголь добывал не простой бурый, а самый настоящий антрацит.

Мать, когда позволяло пузо, подрабатывала в семье барина-водняка. Место было хорошим, так что Гаврыла даже умудрялся подкармливать Бориса, хоть ртов в семье и так хватало. Борьке немного не повезло и, прежде всего, с характером. Батька погиб в обвале, а мать прислуживала в клане Огня, где терпела всяческое унижение и побои, потому, как только не стало мужа, бросилась в шахту. Шестеро детей враз осиротели. Ясное дело, всех определили кого куда. И пусть это большое горе, но худа без добра не бывает – они не попали под гнёт к огнякам. Сейчас прислуживают или работают на других клановских господ – что хорошо. В клан Огня никто не хочет, но разве ж они кого отпустят просто так? Вот и случилось невольное благо.

Все кое-как прижились, один Борис только ершился. Его и воспитывали, и розгами секли – всё одно. Так и вырос неприкаянным. Гаврыле мамка часто говорила, что якшания с Борькой до добра не доведут, но разве можно друга обижать из-за такого? Вот и повелась дружба.