Школа выживания

Клык уже одного вышиб и теперь работает над Ари. Мельком брошенный взгляд фиксирует Ангела, внушающую ирейзерихе, что та должна разогнаться и врезаться головой в дерево. Бам! Ангел победоносно мне улыбается, и я вспоминаю об отложенном разговоре об этике контроля чужого сознания.

Макс, соберись.

Страшенный апперкот в спину вышибает воздух из моих легких. Пытаясь вздохнуть, поворачиваюсь и вижу оскаленную пасть Ари и его целящий мне в голову кулак. Пригибаюсь. Он промазывает, а я всю силу вкладываю в аппель, который завертел его волчком и практически сбил с ног. Его шайка уже полностью выведена из строя. Через плечо замечаю, что Клык за деревьями собирает стаю, чтобы поднять их в воздух. Остались только мы с Ари, один на один. Медленно ходим по кругу. Глядя на ухмыляющуюся морду Ари, вскипаю от дикой ярости. Глаза застилает красным.

— Тебе очень идет школьная форма, — Ари скалит волчьи клыки. — Изменила тебя до неузнаваемости.

— А где ты крылья себе приобрел? В супермаркете Копейка? — Держу равновесие, в любой момент готовая и к атаке, и к обороне.

Его ирейзеры ковыляют к грузовику зализывать раны. Ари понимает, что я вижу их побитые рожи, и кричит им нарочито бодро:

— Выше голову, мужики! В следующий раз я отдам вам на растерзание самую младшенькую, цыпленочка беленького.

Ангел! Он сулит им мою девочку!

С ревом бросаюсь на Ари. Он отступает в сторону и контратакует. С легкостью уворачиваюсь снова. Отступив на пару шагов, коротко разбегаюсь и с налета шарахаю его в ребро, сначала одной ногой, потом другой. Он грузно валится на дорогу, с размаха ударяясь головой об асфальт.

Упираюсь каблуком ему в горло и наклоняюсь к нему поближе:

— Сколько раз мне тебя убивать? По твоим примерным оценкам?

Вижу его бешеные от ненависти глаза, и наконец что-то во мне окончательно рушится. Это больше не Ари. Тот маленький мальчик, издалека наблюдавший за нами в Школе, исчез без следа. Собственный отец превратил его в монстра. Этот новый Ари насквозь пропитан злобой и ядом. От отвращения отдергиваю даже ботинок и отхожу подальше. Надо скорее вытереть о траву подошвы.

Ловя губами воздух, Ари садится и растирает себе шею.

— На сей раз тебе очко, — голос у него хриплый, полузадушенный. — Но не надейся меня победить. — Он вскакивает на ноги. — Я просто с тобой играю. Как кошка с мышкой.

Я уже почти вошла в лес и расправила крылья, готовая взмыть в небо. Снова оглядываюсь на него:

— Уж конечно, — голос мой полон презрения, — неуклюжая мягкотелая кошка по кличке Франкенштейн против непобедимой, кровожадной, и, главное, хорошо сконструированной мышки.

Губы у него кривятся. И он делает рывок достать меня. Но я уже поднялась футов на пятнадцать. Зависнув над деревьями, смотрю, как Ари ковыляет к своему вэну и тяжело плюхается на водительское сиденье. Внутри рядом с ним замечаю чью-то белокурую голову.

Что-то я не видела раньше ирейзеров-блондинов…

55

— Что с вами стряслось? — закричала Анна.

Наши куртки здорово заляпаны кровью. Но дома мы автоматически повесили их в прихожей. Тотал бродит у наших ног, принюхивается к незнакомым враждебным запахам и рычит. Ангел наклоняется к нему, обнимает его и что-то шепчет ему на ухо. Слышу, как ей в ответ пес ворчит: «Вот паскуды!»

— Ирейзеры напали, — немногословно бросает через плечо Газман. — Я проголодался. Есть что-нибудь пожевать?

— Кто такие ирейзеры? — Анна, похоже, действительно, слышит про ирейзеров первый раз.

Как это получилось, что она ничего про них не знает? Или, может, она знает про них, но просто не знает такого слова «ирейзер». В конце концов, это внутреннее название. Их так в Школе называли.

— Анна, мы гибрид людей и птиц, — на запах кукурузы торопливо иду по коридору в кухню и стараюсь объяснить ей как можно доходчивее. — Но в Школе создали еще один гибрид — хомо-люпус. Это и есть ирейзеры.

— С кроликами что ли скрестили? — переспрашивает Анна, идя за мной по пятам.

Я захихикала:

— Кролик — это Lapin или, если совсем по-научному, leporid. А я говорю про lupiпов.

Она наконец понимает:

— Получается, это человеко-волки.

— Кукуруза! И горячий яблочный сидр! — радуется Газзи.

— Пойди сначала помой руки, — говорит Анна и оглядывает его с головы до ног.

У Газа пара синяков. Ангел и Надж, похоже, в порядке. Игги не повезло — у него страшно раскроена губа, а у Клыка из носа по-прежнему идет кровь. Я внезапно представляю себе, как он целуется с той рыжей, но гоню от себя это воспоминание.

— Идите все мойтесь, а я принесу пока пластырь. У кого-нибудь какие-то серьезные увечья есть?

— Нет, — Надж запускает руку в миску с кукурузой. — Но ирейзер порвал мне свитер. Гад!

— Вот еще молоко, — Анна достает из холодильника бутылку с молоком, ставит ее на стол и выходит принести аптечку первой помощи.

Наливаю Ангелу молока и обращаю внимание на бутылку. Какая-то новая фирма. Раньше Анна покупала молоко в картонной упаковке с фотографиями пропавших детей. А теперь это бутылка с идиотской улыбающейся коровой. Интересно, с чего это Анна изменила своим привычкам?