Школа выживания

Клык зыркнул на меня страдальческими глазами, и почему-то в его взгляде я особого восхищения не прочитала. Перед нами скромный пригородный кирпичный дом. Небольшой, старомодный, но все равно, видно, не дешевый. Где-то на полмиллиона баксов потянет, раз к Вашингтону близко.

Взять на заметку: Копить карманные деньги. Вложить в недвижимость в столице.

— Не ошибаешься? Церковь за ним — та самая?

Я киваю:

— И что теперь?

Клык посмотрел на меня:

— Ты командир. Вот ты и руководи.

Состроив ему рожу, хватаю его за плечо и, не отпуская, веду за собой через улицу. Звоню в звонок, не дожидаясь, пока меня остановит мой занудный здравый смысл.

Ждем. Слышу приближающиеся к двери шаги. Дверь открывается, и перед нами стоит женщина. Мать она Игги или не мать, но похожа она на него как две капли воды.

— Да? Что вы хотите? — спрашивает она. И знаешь, дорогой читатель, что при этом делает? — как настоящая мама, вытирает руки кухонным полотенцем. Она высокая, стройная, белокурая, с бледным веснушчатым лицом. С бледно-голубыми глазами. Совсем, как у Игги, только, конечно, зрячими, потому что, в отличие от Иггиных, над ними никакие психованные ученые опытов не проводили.

— Вам чем-нибудь помочь, ребята?

— Мадам, мы продаем подписку на газету «Wall Street Journal», — с места в карьер импровизирует Клык. — Не хотите подписаться?

Она улыбается:

— Нет, спасибо. Мы уже получаем «Пост».

— Тогда ладно. До свидания. — Клык разворачивается и поскорее оттуда отваливает.

Она абсолютно точно, на сто процентов может быть Иггиной мамой. Что нам теперь делать?

76

— Здесь до сих пор взрывчаткой пахнет. — Игги дергает Газмана за рукав.

Тот принюхивается:

— Ага, правда, приятный запах! До самых печенок пробирает! Бодрит!

— Видит Бог, мы в ту бомбу могли бы ее и побольше положить.

Газ почти бесшумно ступает по цементному полу, но Игги без труда движется за ним след в след. Он бы и сам, без Газмана, только по памяти, нашел дорогу в ту подвальную комнату с файлами. Он готов поспорить, что если его снова поставить в туннель нью-йоркской подземки, он с легкостью найдет дорогу в Институт. Его редкостная способность ориентироваться по памяти практически компенсировала полное отсутствие зрения. Если слепоту вообще можно чем-то компенсировать.

— Пришли. — Газ открывает дверь в кладовку, где хранятся документы, и Игги слышит щелчок выключателя. Вот теперь ему стоять без дела, как пугалу огородному, пока Газзи всю работу за двоих выполнит.

— Она их положила где-то поближе ко входу, — напоминает он Газману, — по правую руку. Есть там какой-нибудь металлический шкафчик? Я звук помню.

— Они тут все металлические.

Газ открывает один ящик, шелестит бумагами и быстро его захлопывает.

— Я даже не знаю, что мы ищем. Все документы совершенно одинаковые: заголовок — печать — подпись; заголовок — печать — подпись.

— И что, никакие не помечены грифом «Совершенно секретно»?

— Нет, никакие.

Игги терпеливо ждет, пока Газ несколько раз повторяет ту же бессмысленную процедуру — один за другим открывает и закрывает несколько ящиков.

— Эй! Вот… Погоди-ка, что это у нас тут такое? Здесь какая-то пачка бумаг резинкой перетянута и листы другого цвета. И все старые, пожелтевшие…

— А ты почитай.

Звук стягиваемой резинки, шорох страниц:

— Ни фига себе!

Такие вот «ни фига себе» раздражают Игги до умопомрачения. Кто видит, тот и информацию первым получает. И давай замечания отпускать. А он — терпи да жди, когда ему объяснить все соизволят. Как же он слепоту свою ненавидит!

— Это, кажись, дела пациентов, — говорит наконец Газман, — не школьников, а именно пациентов. Из какого-то заведения «Стандиш» для неизлечимо больных.

— Какой такой «Стандиш»? Не очень-то весело это название звучит.

— Да подожди ты, — отмахивается от него Газ, и Игги с горечью думает: «Подожди… Будто у меня выбор какой-нибудь есть?»

— Здесь что-то странное. Похоже, эта школа раньше психушкой была. Если верить тому, что здесь написано, ее всего только года два назад в школу переделали. А эти файлы — медицинские дела пациентов, которых здесь содержали. Но зачем директору понадобилось их хранить — убей меня бог — не знаю.

— Может, он и в психушке директором был? А может, он сам был пациентом? Всех убил — и больных, и докторов — и открыл школу.

— Не знаю. Здесь много всякого понаписано. Сразу не прочитать. Я их сейчас под рубашку спрячу. А потом надо Макс это все показать.

— Давай. Нам вообще уже сматываться отсюда пора.

Игги поднимается за Газманом по лестнице. Ага, уже почти большая перемена на ланч. Интересно, где сегодня Тесс сядет? Но тут Газ вдруг останавливается и Игги чуть не сбивает его с ног.

— Странно, — бормочет Газ, — здесь дверь какая-то. Как это я ее раньше не заметил?

Игги слышит, как он открывает дверь и делает шаг вперед. На них пахнуло сыростью и холодом.

— Это что?

— Туннель. — Голос Газмана звучит удивленно. Длинный темный туннель прямо под школу уходит. Ему ни конца ни края не видно.

77

Я боялась снова встретиться с Сэмом в школе. Вдруг он от меня отвернется? Вдруг растрепал по всему свету, что мы целовались? Вдруг меня начнут за это дразнить?