Школа выживания волчицы

– Дядя, дядя, – пробормотал Акела, задумчиво покручивая в пальцах чашку, – интересно, кто же у нас дядя. Надо это выяснить, я же могу знать его. Или мог, если этот дядя умер. Может быть, тут и кроется отгадка. Меч Мурамасы был единственной по-настоящему ценной деталью коллекции – если он подлинный. И что-то мне подсказывает, что в тот момент этого меча в коллекции не было. Я бы запомнил. Да-да, непременно запомнил бы, ведь невозможно среди хлама не заметить бриллиант.

Мысли снова вернулись к жене. У Али что-то случилось, иначе она не приехала бы среди дня. Как она сказала, дома поговорим? Значит, действительно что-то произошло, и говорить об этом в присутствии постороннего человека Аля не хотела или не могла. «Час от часу не легче. Со своими проблемами я разберусь, но вот Алькины меня беспокоят. Она же не попросит о помощи, будет сама на рожон переть, и кто знает, чем все закончится опять».

Акела уже несколько лет безуспешно пытался отучить жену от неженских привычек вроде экстремальной езды на мотоцикле. Но едва ему начинало казаться, что все удалось, немедленно возникало какое-то обстоятельство, вынуждавшее Алю браться то за снайперскую винтовку, то за байк. Глубоко внутри Акела признавал, что эти умения не раз спасли жизнь и жене, и их маленькой дочери, и ему самому, но он так переживал за Алю, что не хотел мириться с этим.

– Я должен узнать, что случилось, и постараться опередить Альку. Но самое главное – чтобы она не догадалась о моих неприятностях, – произнес он вслух, отставляя чашку с остывшим чаем.

В зале уже слышался гомон пары десятков мальчишек, и Акела, поправив пояс кимоно, вышел к воспитанникам.

Спустя час после начала занятия в зале появилась Аля. Неслышно вошла, пробралась на цыпочках к тренерской и исчезла там. У Акелы немного отлегло от сердца – когда жена была рядом, ему казалось, что с ней ничего не может случиться. Если бы была такая возможность, он не выпускал бы ни Алю, ни Соню из поля зрения ни на секунду.

Акела постарался сосредоточиться на занятии, и это ему удалось – умение владеть собой даже в критических ситуациях всегда помогало. Он вообще был скуп на эмоции, на проявление чувств, и, к счастью, жена отлично это понимала и не требовала романтической мишуры. Акела дарил ей цветы, но без повода, водил в рестораны, но тоже только когда хотел сам, не устраивая сюрпризов и не обрамляя эти походы пошлыми намеками. Захотели – поехали поужинать, все. Аля разделяла его точку зрения, и Акела был ей за это благодарен.

– На сегодня мы закончили, – прощальный поклон, напоминание дежурным, чтобы убрали мечи в стойки, и Акела пошел в тренерскую.

Жена сидела на диване, поджав под себя ноги, и курила, задумчиво глядя в стену.

– Рассказывай, – сев рядом, предложил Акела.

Она подняла глаза и спросила:

– Что рассказывать?

– Аля, не надо. Ты отлично понимаешь, о чем речь. Среди дня ты являешься в клуб. Что я должен думать?

– Может, я тебя ревную?

– Я же попросил: не надо. Ты для этого слишком самодостаточная женщина.

Она только вздохнула, потушила сигарету и проговорила:

– В ванну в моей учебке кто-то подкинул женский труп.

– И что? Насколько я помню, там всегда есть пара трупов.

– Ты не понимаешь. Это не мой труп, в смысле не анатомический, не препарат. Просто женский труп.

– Почему ты считаешь, что это как-то связано с тобой?

– Потому что это моя учебка. Моя. Там только я занимаюсь.

– Все равно не понимаю. Должна быть какая-то цель, правда? Какая в данном случае? Испугать тебя? Тебя – трупом? Это даже в плохой комедии не показали бы.

Аля встала и подошла к столу, налила себе чаю и выпила залпом:

– Ладно, все равно узнаешь. Сегодня утром мы с Никитой отрывались от весьма назойливого «хвоста». Как думаешь, это тоже случайность?

– Пока не вижу связи, – сказал Акела, но внутри у него стало противно-холодно.

– А если сюда же добавить попытку аварии на днях? Не многовато совпадений? И еще разгром твоего клуба? И вот этих оперативников с их настойчивым желанием видеть тебя в качестве консультанта? Тебе не кажется, что это уже слишком, а?

Он молчал, понимая, что жена права. Но эти, никак не связанные, на его взгляд, события не наталкивали ни на какую мысль. Оперативники лично против него ничего не имели и сказали об этом открыто, попросили только о консультации. Клуб… здесь с натяжкой можно было решить, что приходили все-таки за деньгами. А вот то, что происходит вокруг жены, его беспокоило. Особенно упоминание о «хвосте». Самое ужасное, что в машине в этот момент находилась Соня.

– Может быть, пока переведем Соню на домашнее обучение? – спросил он, не глядя на Алю, и та вскинулась:

– То есть все-таки есть что-то, чего стоит опасаться? До такой степени, чтобы не возить ребенка в школу?

– Аля, спокойнее, – поморщился Акела, – я хочу минимизировать возможные последствия.

– Последствия чего?! – взорвалась жена. – Ты опять молчишь о чем-то! Опять! Когда же ты, наконец, поймешь, что нельзя в семье иметь тайны друг от друга? Вот просто потому, что от этого только неприятности!