Школа заклинателей. Призывающая

Кристиан посмотрел на выражение лица девушки и удивился, как оно было не похоже на то, которое он привык у нее видеть. Разгладившиеся черты сделали лицо более мягким и нежным, дерзкий взгляд скрылся за опущенными веками, длинные ресницы бросали тени на смуглую кожу. Ни за что не скажешь, что это та самая Веласкес, единственная дочь ювелирного короля империи. Она была даже… мила.

Лорна вздохнула, приоткрыла сухие губы и распахнула глаза.

— Кристиан?

Он отступил на шаг, и его сменил доктор Джин, бодро засуетившийся над девушкой. Кристиан из-за его плеча видел, как Лорна обеспокоенно искала его взглядом, тихо отступил назад и вышел за дверь.

Мне снился странный сон, или мне снилось, что мне снится сон. А может, я просто вспомнила то, что мне недавно приснилось.

В папином кабинете было темно, тяжелые портьеры погружали комнату во мрак, горела только одинокая лампа с зеленым абажуром. Отец любил зеленый цвет, изумруды были его любимыми камнями, из них он собственными руками изготавливал украшения и безделушки, хотя уже успел отойти от дел, встав во главе огромной компании. Но маленькие изумрудные черепашки всегда лежали на моем туалетном столике в память о детстве. Когда я уезжала в пансионат в последний раз, я не стала брать их с собой, вместо этого отец подарил мне чудесную заколку для волос с бабочкой из его обожаемых изумрудов.

— У тебя такие же глаза, — сказал он мне тогда. — Глубокие и драгоценные, как изумруды. Я сделал эту вещь специально для тебя, прошу, храни ее бережно, чтобы всегда обо мне помнить.

— Спасибо за подарок, папа. — Я взяла заколку в руки, и свет красиво заиграл на искусно обработанных гранях. — Но до моего дня рождения еще полгода.

— И именно столько мы еще не увидимся, Лорна. — Он сел в кресло и похлопал ладонью по подлокотнику. Я охотно наплевала на правила этикета для юных барышень и взгромоздилась на подлокотник, неприлично задрав шуршащие юбки.

— Ты не приедешь меня навестить?

— Скорее всего, мне придется на какое-то время уехать. Дела, детка, дела. Ты же понимаешь.

Он говорил мне это не в первый раз, и я знала, что эти его дела неизменно оставались для всех секретом. Обо всех остальных делах, касающихся работы, он разговаривал со мной свободно, обсуждал идеи новых украшений, рассказывал о тонкостях огранки редких камней. Лина Амадин, его новая жена, такой чести не удостоилась, да она бы и не поняла ничего, ведь это так далеко от модных платьев, балов и визитов к подружкам. Я не любила мачеху, отец это знал, но старался не обращать внимания. Пожалуй, в этом был его единственный минус.

Если бы он прислушался ко мне, если бы присмотрелся к этой стерве повнимательнее!

Еще в том сне я видела то, чего в жизни видеть никак не могла. Папину смерть.

Это было короткое видение, лишенное деталей. Я просто смотрела в пустоту и знала, что в ней происходит что-то ужасное, и слышала чужие голоса, одновременно шепчущие разные, не связанные друг с другом фразы. Меня не было рядом, когда отец умер, но в этом сне мне чудилось, что я стояла там же и видела все своими глазами, только не могла вспомнить.

— Лор… на… Берегись!

Я резко вскочила, ударив лбом наклонившуюся ко мне Беру. От столкновения у обеих посыпались звезды из глаз, я схватилась за голову, которая и без того словно была набита соломой, и поморщилась.

— Светлые богини! Кажется, я умерла и зачем-то воскресла обратно.

Бера улыбнулась вроде бы с облегчением.

— Доктор Джин сказал, что когда проснешься, можно отвести тебя в комнату. Но сейчас должны объявить результаты тестирования, поэтому я подумала, что, может, ты захочешь пойти во двор? Если, конечно, ты хорошо себя чувствуешь.

Осколки воспоминаний у меня в голове с хрустом состыковались, и я испуганно ахнула.

— Ты в порядке? Там что-то произошло, я не поняла. Эта птица как будто с ума сошла.

— Мастер Конрад и мастер Эрнестин все уладили, — ответила Бера, но в ее голосе угадывался еще не до конца прошедший шок. — Не переживай, все хорошо.

Мастер Конрад говорил то же самое, а в итоге я в лазарете, Бера чудом уцелела, а мое подсознание подкинуло совершенно невозможные картины.

— Тогда идем. Я хочу послушать, что нам скажут господа мастера.

Меня положили на койку за ширмой, отодвинув ее в сторону, я увидела доктора Джина, такого же взъерошенного, несуразного и дерганого, как мне запомнилось с первого дня. Он что-то писал, сидя за столом, потом заметил нас и широко улыбнулся.

— Уже оклемалась? Чудненько. Осмотр я уже провел, так что можете идти, но сильно не утруждайтесь в ближайшие часы. Я бы предложил вздремнуть немного, полезно для организма.

Судя по фиолетовым теням под глазами, ему самому не помешало бы оздоровить организм несколькими часами сна.

— Спасибо за заботу, — поблагодарила я.

— Ну, это моя работа, Лорна. Я рад вас видеть в любое время суток, но лучше бы вам попадать ко мне пореже.

Доктор Джин мне нравился, с ним было проще общаться, чем с мастерами-учителями, даже с Конрадом.