Школа жен

Итак, моей судьбы несчастная звезда

И дух перевести не даст мне никогда?

Как быть? За шагом шаг лукавцы то и дело

Мой бдительный надзор обманывают смело;

Глядишь - и разобьют мой опыт в пух и прах

Простушка юная и юный вертопрах.

Ведь целых двадцать лет философом угрюмым

Об участи мужей я предавался думам

И, видя, как в беду ввергал их мудрый рок,

Из этих случаев я извлекал урок,

Чужие бедствия себе на ус мотая,

И верных средств искал, жениться сам мечтая.

Чтоб не коснулась лба злосчастная судьба,

Чтоб отличаться мог он от любого лба.

И, мне казалось, цель преследуя такую,

Науку хитрости я превзошел людскую;

Но, словно для того, чтоб подтвердить закон,

Что каждый участи подобной обречен,

Я, многоопытный и многопросвещенный,

И даже в тонкостях, казалось, изощренный,

За двадцать с лишком лет постигнувший давно,

Как не попасть впросак, вести себя умно,

От остальных мужей стеной отгородился

Лишь для того, чтоб сам в их роли очутился.

Но нет, я не сдаюсь, ты лжешь, проклятый рок!

Еще в моих руках имеется залог;

Пусть сердце отдала красавчику злодею,

Всем остальным зато один лишь я владею;

Для новых нежностей назначили вы час,

Но эта ночь пройдет невесело для вас!

Одна отрада мне в моей судьбе несчастной,

Что я предупрежден о западне опасной,

Что этот сумасброд, мне ставший на пути,

Умел в сопернике наперсника найти.

ЯВЛЕНИЕ VIII

Кризальд, Арнольф.

Кризальд

Перед прогулкою поужинать не худо.

Арнольф

Нет, нынче я пощусь.

Кризальд

Забавная причуда!

Арнольф

Прошу простить меня: не оберусь хлопот.

Кризальд

Ну, как с женитьбою? Иль дело не пойдет?

Арнольф

В чужие-то дела мешаться вряд ли стоит.

Кризальд

Ого, как сердится! Но что вас беспокоит?

Признайтесь, куманек: наверно, вашу страсть

Постигла некая внезапная напасть?

По вашему лицу мне это стало ясно,

Арнольф

Что б ни было со мной, хвалюсь я не напрасно

Одним: никто меня с мужьями не сравнит,

Которые терпеть согласны волокит.

Кризальд

Мне удивительно, как можно в ваши лета

Тревогу создавать из этого предмета.

Как будто на земле одно лишь благо есть!

Как будто лишь в одном заключена вся честь!

Быть плутом, скрягою, бесчестным, злым и грубым

Вам кажется ничем, а тот позор - сугубым,

И как бы кто ни жил, хотя бы впал в разврат,

Он может быть в чести, лишь не был бы рогат.

Но если вдуматься, правдоподобно ль, право,

Что от случайности зависит наша слава?

Кто благороден сам, заслужит ли упрек

В несчастье, помешать которому не мог?

Зачем вы женщинам хотите предоставить

Возможность полную нас славить и бесславить?

Зачем чудовищем мы делаться должны,

Когда расстроены неверностью жены?

Могу заверить вас, что человек достойный

Способен и рога носить вполне спокойно:

Уверясь, что удар судьбы неотвратим,

Он с равнодушием относится и к ним.

Поймите же, что зло - как ни мудрят об этом

Есть отношение особое к предметам.

И, чтоб не оплошать, одно вы знать должны:

Здесь, как во всем другом, лишь крайности страшны.

Бывают простаки: когда беда случится,

Готовы тот же час едва ли не кичиться,

Любовников жены, где можно, назовут

И все таланты их по пальцам перечтут,

Окажут им при всех особое вниманье,

Всегда напросятся на ужин, на гулянье

И вызовут во всех естественный вопрос:

Что за охота им совать повсюду нос?

Мужья подобные несносны мне и многим;

Но к крайности другой я буду столь же строгим.

Я не мирюсь душой с друзьями волокит,

Но ревность бурная не меньше мне претит:

Их неразумный гнев, шумящий бестолково,

В свидетели созвать хоть целый свет готовый,

Как будто им ничуть огласка не в укор

И рады напоказ свой выставить убор.

Меж этих двух путей возможна середина;

Благоразумные пойдут по ней единой,

И этот средний путь избравший человек,

Женой обиженный, не покраснеет ввек.

Поймите, наконец, обдумав все бесстрастно,

Что и носить рога совсем не так ужасно;

Как я сказал уже, все дело только в том,

Чтоб в каждом случае вести себя с умом.

Арнольф

Отряды рогачей, прослушав речь такую,

Должны вам выразить признательность большую,

И лестно каждому, кто выслушал ее,

Что в славной армии он станет под ружье.

Кризальд

Я говорил не то, хвалить их не намерен;

Но если жребий наш в женитьбе нам неверен,

С игрою в кости я могу его сравнить,

Где может счастие всечасно изменить,

А ловкость - выручить; лишь надо со смиреньем

Случайность поправлять достойным поведением.

Арнольф

Итак, по-вашему, спокойно спать и есть?

А это пустяки, что пострадала честь?

Кризальд

Изволите шутить; но я готов сознаться,

Что нужно многого сильнее опасаться,

Что в жизни многое печальнее стократ,

Чем происшествия, какие вас страшат.

И если выбирать могли бы мы по воле,

Я примирился бы скорей с подобной долей,

Чем мужем быть жены, каких немало есть,

Готовых на стену из-за безделиц лезть;

Сих перлов честности, сих фурий безупречных,

Чья верность - лишь предлог для оправданий вечных,

Как будто им даны за верность их права

На мужа сверху вниз глядеть едва-едва,

И если верными слывут они для света,

Мы все обязаны переносить за это!

Хочу вам, милый кум, совет последний дать:

Мы можем из рогов и то и се создать;

Бывают случаи, когда желать их надо

И в них окажется немалая отрада.

Арнольф

Они вам по душе? Ну что же, я молчу,

Но сам их примерять нисколько не хочу,