Школа жестоких юношей (СИ)

      Чем дольше копаюсь в себе, тем больше понимаю, что устал от этой проклятой школы, от учеников, даже от мести устал. Я хотел бы, чтобы последние несколько лет исчезли из моей жизни, только в этом случае я потерял бы и Доминика. А его я терять не хочу, он мой. Такой необходимый, понимающий, излечивающий мои раны. Его присутствие рядом разглаживает криво зарубцевавшиеся шрамы, снимает боль, позволяет вдыхать свежий воздух, а не отравленный гнилым запахом ненависти.

- Прости, Доминик, - произношу онемевшими губами, но я должен сделать то, что начал. - Остался только один человек.

      Быстро взлетаю по ступеням и выбегаю из библиотеки, закрыв на этот раз тайную дверь до конца. Около получаса занимает у меня, чтобы оббегать всю школу в поисках Агилара, должен же я ему сказать, что его восхитительный Мэтью попал в беду. Он побежит его спасать, не может не пойти, Кирст зацепил испанца, это видит каждый, кто умеет смотреть, поэтому Агилар плотно сидит на наркотике, имя которому Мэтью. Бесценные минуты бегут вперед, время ускоряет свой бег, а испанец, словно сквозь землю провалился, его нет нигде. У меня не так много времени. Кирст и Ноуман должны умереть. Поэтому бросаю поиски.

      Теперь мой путь лежит вниз, на парковку, легко обхожу камеры, потому что точно знаю, где они, и умные электронные замки для меня не преграда.

На парковке пусто, только несколько машин и ни единой живой души. Выхожу из бокового прохода, шаги разносятся гулким эхом по большому полупустому помещению. С другой стороны дверь в техническую комнату. Захожу внутрь и щелкаю выключателем справа на стене. В тесном захламленном помещении вспыхивает свет. На железных стеллажах стоят канистры с бензином, беру одну на пять литров, открываю тугой клапан и принюхиваюсь. Резкий запах топлива бьет в нос, глаза тут же начинают слезиться. Отставляю ее и подхожу к другой стене, там на полках свален всякий хлам, не без труда нахожу коробок спичек. Огонь — страшная сила, отставляющая после себя девственную чистоту, прикрытую серым вонючим пеплом.

      По пути назад я особенно осторожен и внимателен. Звезды на небе встали так, что сегодня я подвожу финишную прямую всему.

      Библиотека все так же пуста, книги утопают в тишине, мысленно прошу у них прощение за предательство, ведь они многочисленное количество раз спасали меня, а я погружу их в огонь, как и все, что окружает их. Бумага — лучшая еда для зарождающегося пламени, она даст сильный толчок огненным язычкам, которые потом расползутся дальше, уничтожая все на своем пути.

      Открываю канистру, выплескиваю бензин около входа в хранилище, иду вперед к потайной двери, а за мной разливается вонючая дорожка, капли оседают на форменных брюках, а запах становится настолько сильным, что кружится голова. Обливаю вход, отставляю канистру.

- Вот и все, - громко произношу я, доставая коробок спичек из кармана.

      Трясу его в руке, улыбаясь. Мне не страшно, несмотря на то, что я решил сжечь себя здесь. Лучше быть пеплом, чем жить так, как живу я. Раньше мне было страшно оборвать свою жизнь. Я не смог этого сделать даже после забав Стивена, тогда меня питала ненависть. Но сейчас я устал. Возможно, Доминик сумел бы вытащить меня из этого замкнутого круга, мой защитник, опора и поддержка, соучастник убийства, согласившийся скрыть эту тайну. Но случай распорядился иначе. Его сейчас нет рядом, а Кирст и Ноуман ждут своей участи.

      Чиркаю спичкой, вспыхивает маленькое, но бойкое пламя, которое вмиг устремляется вверх по тонкой деревянной палочке, держу ее за кончик перед глазами. Оно завораживает, но стоит мне ее отпустить, как огонь тут же распространиться по всему помещению, для него уже выложена дорожка из бензина, книги быстро подхватят эту стихию, отдавая ей на растерзание свои страницы и обложки, они будут шипеть и скукоживаться, подкармливая пламя.

      Разжимаю пальцы и слежу за полетом. Он такой медленный или, может, мое воспаленное сознание так транслирует эту картинку. Но вот спичка касается пола и под моими ногами взмывает вверх пламя, брюки тоже загораются, смоченные бензиновыми каплями. Мне горячо и больно, на глазах слезы, за спиной ревет пламя, огненная дорожка убегает вдаль к выходу, пристально слежу за ней.

      На том конце все загорается и окрашивается в желто-оранжевые цвета, и в это безумие врывается новый персонаж. Я не ждал его, поэтому растерян.

- Твою мать, Том! - орет Доминик, каким-то образом разглядев в этом хаосе мою пылающую фигуру.

      Парень бежит ко мне, на ходу стаскивая пиджак. Миг и он хлещет им меня по ногам, пытаясь затушить пламя, а я стою и улыбаюсь, мой герой успел.

- Блять! Снимай штаны! - испуганно орет он, сам тянется к ремню, расстегивает их и выдергивает меня из горящей ткани.