Школа жизни. Честная книга: любовь – друзья – учителя – жесть (сборник)

Рассказывала она неторопливо, душевно и как-то уютно, что хотелось ее слушать и слушать:

– Дом наш, который уже больше десяти лет как снесен, построен был в 1923 году. В Петрозаводске немало тех, кто помнит его гостеприимство. Полвека моей жизни прошли в его теплых стенах среди высоких сосен над обрывом. Впадину внизу с быстрой рекой Неглинкой считают следом схода огромного древнего ледника. Наверное, так и было. Поросшая деревьями впадина выглядит загадочно и живописно. А какие здесь горки были зимой! На лыжи – и вниз по крутому спуску, так что дух захватывает!

Наша улица называлась Северной. Теперь по одну сторону обрыва высится здание Школы искусств, по другую – новые современные корпуса. Наш бревенчатый дом выглядел бы игрушечным на этом фоне. Но в детстве он казался просторным и надежным. Таким для нас и был.

В первые годы советской власти поощрялось частное строительство, государство даже предоставляло для этих целей ссуду. Вот мой папа, Александр Васильевич Москалев, договорился с отличными мастерами своего дела. И дом получился удивительно ладный, с виду небольшой, но вместительный: несколько комнат с круглыми печами, кухня с русской печкой. Для семьи из шести человек места было достаточно.

Вечерами у жарко натопленной печки-голландки мама, Зинаида Николаевна, бывшая учительница, читала нам книги или рассказывала, как жили в старину. Мы очень любили эти часы. А всем нам четверым (двум братьям и двум сестрам) в зрелые годы нравилось вспоминать, как мама слушала свою любимую радиопередачу «Встреча с песней» Виктора Татарского. Пока она шла, никто не осмеливался потревожить маму – все старались ходить тихо и говорить шепотом.

В пору нашего детства новогодние праздники с елкой официально не проводились, многие елку украшали тайно. Мы же всегда отмечали Новый год весело и не слишком заботились о мерах предосторожности. Возможно, потому, что жили на отшибе. Зажигали на елке свечи, украшали красивыми игрушками. И всегда, пока стоял наш дом, этот праздник родственники старались встретить у нас. Неизменными оставались мамины пироги, большой самовар на столе, а потом выход «под спичку»: так называлась знаменитая на весь Петрозаводск горка на улице Вольной, на которой когда-то была спичечная фабрика.

В 40-м году бурю восторгов вызвал мой новогодний сюрприз – новенький патефон, которым меня премировали за хорошие результаты в стрелковых соревнованиях на спартакиаде в Москве. «Патефонный» период жизни нашего дома был, наверное, самым романтическим и самым коротким… Не ведая о близкой беде: бомбежках, эвакуации, разлуке, лишениях, – мы с наслаждением слушали патефонные пластинки с оперой «Евгений Онегин», с романсами в исполнении Козина, Лемешева, Лещенко, Шульженко… Под патефон учились танцевать вальсы, танго, фокстроты. Мальчики приглашали девочек. Сердце громко и радостно стучало от мечтаний.

В то же время молодежь призывали «Если завтра война, если завтра в поход, будь сегодня к походу готов!». Впервые восьмиклассницей я взяла в руки винтовку. Стала упорно тренироваться. Руководил нашей секцией военрук, бывший офицер царской армии Алексей Шайжин. Занималась в Осоавиахиме, в школе вела стрелковый кружок. Скоро наша школьная команда получила право выступить на первенстве России. Соревнования проводились в июле 1939 года на стрельбище Центральной стрелково-снайперской школы под Москвой. В стрельбе на пятьдесят метров петрозаводская команда заняла второе место, уступив московской лишь два очка. И не передать моего счастья, когда узнала, что с результатом 189 очков из 200 возможных я победила и стала чемпионкой РСФСР.

Потом учила стрелять будущих ополченцев… Все мальчики из нашего класса ушли на фронт. Я тоже просилась. Но в райкоме комсомола мне поручили обучать стрельбе из мелкокалиберной винтовки.

Окончив школу, поступила в Петрозаводский педагогический институт. Мечтала стать учительницей, как мама. Но война нарушила мечты. В госпитале ухаживала за ранеными. В Петрозаводске началась эвакуация. Так наша семья оказалась в деревне Артюшино Вологодской области. В Артюшине работала физруком в школе, вместе с учителями выезжала не заготовку дров, трудилась на колхозных полях. И все же поступила в Вологодский педагогический институт, хотя и уставала, и недосыпала, и времени было в обрез. Да что говорить: шла война!

Нашей семье повезло. После освобождения Петрозаводска мы вернулись в свой дом. И я наконец перевелась, куда и мечтала, – в Ленинградский педагогический институт имени Герцена. После преподавала физику и математику во второй мужской школе, находившейся на Перевалке. Только представьте себе: перед сорока пятью сорванцами стояла молоденькая учительница с косичками. Разве ее будут слушать?

Как-то возвращалась с тренировки из тира: в руках – мелкокалиберная винтовка, рядом со мной – тренер Владимир Федорович Киселев, потом известный в Карелии мастер спорта по стрельбе. А навстречу – мои ученики. Увидев меня с винтовкой, встали как вкопанные: «Вы стрелять умеете?»