Школа злословия

Р а у л и. Действительно, счастье. Потому что, как я вижу, сэр Оливер, под видом старого Стенли вы оказались довольно беззащитны.

С э р  О л и в е р  С э р ф е с. Под видом Примиэма точно так же. Бедствия старого родственника не исторгли ни шиллинга у этого сострадательного джентльмена. А сейчас мне чуть не пришлось еще хуже, чем моим предкам, и меня тоже собирались пристукнуть, но уже ни за грош.

Д ж о з е ф  С э р ф е с. Чарлз!

Ч а р л з  С э р ф е с. Джозеф!

Д ж о з е ф  С э р ф е с. Дело дрянь!

Ч а р л з  С э р ф е с. Действительно!

С э р  О л и в е р  С э р ф е с. Сэр Питер, друг мой, и вы, Раули, взгляните на этого моего старшего племянника. Вы знаете, как много я для него сделал, и вы также знаете, как я рад был думать, что половина моего состояния перейдет к нему. Судите же о моем разочаровании, когда я убедился, что в нем нет ни честности, ни доброты, ни благодарности.

С э р  П и т е р  Т и з л. Сэр Оливер, я бы удивился вашим словам, если бы сам не узнал на опыте, что это низкий, вероломный и лицемерный человек.

Л е д и  Т и з л. И если этот господин возражает против обвинения, то отзыв о нем могу дать и я.

С э р  П и т е р  Т и з л. В таком случае, мне кажется, добавлять нечего. Если он знает самого себя, наибольшей карой для него будет сознание, что его знает свет.

Ч а р л з  С э р ф е с (в сторону). Если так они разговаривают с воплощенной честностью, то что же они скажут мне сейчас?

С э р  О л и в е р  С э р ф е с. А что касается этого расточителя, вот этого его брата...

Ч а р л з  С э р ф е с (в сторону). Так, пришел и мой черед! Погубят меня проклятые портреты!

Д ж о з е ф  С э р ф е с. Сэр Оливер, дядя... Окажите мне честь меня выслушать.

Ч а р л з  С э р ф е с (в сторону). Ну, если Джозеф пойдет говорить, я еще успею собраться с мыслями.

С э р  П и т е р  Т и з л (Джозефу). Вы, по-видимому, надеетесь оправдать себя полностью?

Д ж о з е ф  С э р ф е с. Да, безусловно.

С э р  О л и в е р  С э р ф е с. Отлично, сэр... И вы тоже, я полагаю?

Ч а р л з  С э р ф е с. К сожалению, нет, сэр Оливер.

С э р  О л и в е р  С э р ф е с. Вот как? По-видимому, маленький Примиэм слишком хорошо знает ваши секреты?

Ч а р л з  С э р ф е с. Да, сэр. Но это секреты семейные, и их, знаете, лучше не касаться.

Р а у л и. Полноте, сэр Оливер, вы же не можете относиться сурово к его проказам.

С э р  О л и в е р  С э р ф е с. Ни сурово, ни серьезно, по правде сказать. Знаете, сэр Питер, этот плут сплавил мне всех своих предков: судей и генералов продавал аршинами, а старых теток дешевле битой посуды.

Ч а р л з  С э р ф е с. Конечно, сэр Оливер, я обошелся не слишком почтительно с фамильными холстами, это верно. Мои предки вправе привлечь меня к ответу, я не отрицаю. Но поверьте моей искренности, когда я вам скажу, - а я, честное слово, не стал бы притворяться, - что если я не подавлен изобличением моих сумасбродств, то это потому, что прежде всего я глубоко счастлив видеть вас, моего великодушного благодетеля.

С э р  О л и в е р  С э р ф е с. Чарлз, я тебе верю. Дай мне руку, вот так, еще раз. Плюгавый человечек над козеткой помирился с тобой.

Ч а р л з  С э р ф е с. В таком случае, сэр, я еще в большем долгу перед оригиналом.

Л е д и  Т и з л. И все-таки мне кажется, сэр Оливер, что среди нас есть кто-то, с кем Чарлзу еще больше хотелось бы помириться.

С э р  О л и в е р  С э р ф е с. О, я слышал об этой привязанности. И, с разрешения молодой особы, если я расцениваю правильно... этот румянец...

С э р  П и т е р  Т и з л. Ну, дитя мое, откройте ваши чувства!

М а р и я. Сэр, я могу только сказать, что буду рада его счастью. Что же касается меня, то, каковы бы ни были мои права на его привязанность, я уступаю их той, у кого их больше.

Ч а р л з  С э р ф е с. Что это значит, Мария?

С э р  П и т е р  Т и з л. Вот так-так! Это что за новые загадки? Пока он казался неисправимым бездельником, вы никому, кроме него, не соглашались отдать свою руку. А теперь, когда он как будто готов исправиться, вы, как я вижу, не желаете его.

М а р и я. Причину знают его сердце и леди Снируэл.

Ч а р л з  С э р ф е с. Леди Снируэл?

Д ж о з е ф  С э р ф е с. Брат, мне очень тягостно говорить об этом, но чувство справедливости заставляет меня, и страдания леди Снируэл не должны больше оставаться в тайне. (Отворяет дверь.)

Входит леди Снируэл.

С э р  П и т е р  Т и з л. Так! Еще одна модистка. Ей-богу, они у него запрятаны по всем комнатам.

Л е д и  С н и р у э л. Неблагодарный Чарлз! Я понимаю ваше удивление, но вы должны же чувствовать, до какого мучительного состояния меня довело ваше вероломство!

Ч а р л з  С э р ф е с. Скажите, дядя, это опять вы подстроили? Потому что, клянусь вам жизнью, я ничего не понимаю!

Д ж о з е ф  С э р ф е с. Мне кажется, сэр, требуется еще только свидетельство одного лица, чтобы все стало необычайно ясно.

С э р  П и т е р  Т и з л. И это лицо, надо полагать, - мистер Снейк... Раули, вы были совершенно правы, когда захватили его с собой. Пожалуйста, пригласите его сюда.

Р а у л и. Прошу вас, мистер Снейк.

Входит Снейк.