Школа злословия

Раули. Видите ли, сэр, этот мистер Стенли, о котором я говорил, приходится им близким родственником по матери. Он был коммерсантом в Дэблине, но разорился в силу ряда несчастных обстоятельств. Он обратился с письмами к мистеру Сэрфесу и к Чарлзу. От первого он ничего не получил, кроме уклончивых обещаний помочь ему в будущем, тогда как Чарлз, хоть и сам разоренный, сделал для него все, что было в его силах. И сейчас он опять старается занять где-нибудь денег, часть которых, я знаю, он при всей своей нужде назначает для бедного Стенли.

Сэр Оливер Сэрфес. О, это сын моего брата!

Сэр Питер Тизл. Хорошо, но как же думает сэр Оливер…

Раули. Видите ли, сэр, я хочу известить Чарлза и его брата, что Стенли получил разрешение обратиться к своим друзьям лично, и так как ни тот, ни другой в лицо его никогда не видели, то пусть сэр Оливер выдаст себя за него, и у нас будет великолепный случай судить хотя бы о степени их доброты. И поверьте мне, сэр, в младшем брате вы найдете человека, который даже среди безумств и мотовства сохранил, как говорит наш бессмертный поэт, «слезу для жалости и руку, открытую, как день, для состраданья».[17]

Сэр Питер Тизл. Что толку в открытой руке или даже в кошельке, когда в них ничего не осталось? Ну что ж, произведите опыт, если вам угодно. Но где же этот человек, которого вы хотели показать сэру Оливеру в связи с делами Чарлза?

Раули. Внизу, и ждет его распоряжений. Он лучше всякого другого может его осведомить. Это, сэр Оливер, почтенный еврей, который, надо отдать ему справедливость, сделал все, что было в его силах, чтобы умерить расточительность вашего племянника.

Сэр Питер Тизл. Так будьте добры его позвать.

Раули(слуге). Попросите мистера Мозеса сюда.

Сэр Питер Тизл. Но почему вы думаете, что он будет говорить вам правду?

Раули. О, я убедил его, что если он может еще надеяться вернуть кое-какие суммы, данные в долг Чарлзу, то только от щедрот сэра Оливера, который, как ему известно, приехал. Так что вы вполне можете положиться на его заботу о собственной выгоде. Есть у меня в руках еще и другое доказательство, некто Снейк, которого я накрыл на занятии, весьма близком к подлогу, и в скором времени я вам его представлю, чтобы устранить кое-какие ваши предубеждения.

Сэр Питер Тизл. Об этом я слышал достаточно.

Раули. А вот и честный израильтянин.

Входит Мозес.

Это — сэр Оливер.

Сэр Оливер Сэрфес. Сэр, насколько я понимаю, вы последнее время часто имели дело с моим племянником Чарлзом.

Мозес. Да, сэр Оливер, и я сделал для него все, что мог, но он был уже разорен, когда обратился ко мне за содействием.

Сэр Оливер Сэрфес. Это действительно досадно. Таким образом, у вас не было возможности показать ваши таланты?

Мозес. Никакой возможности. Я имел удовольствие узнать о его несчастии, когда он уже упал на несколько тысяч ниже нуля.

Сэр Оливер Сэрфес. Очень печально! Но, я полагаю, вы сделали для него все, что было в ваших силах, честный Мозес?

Мозес. Да, и он это знает. Как раз сегодня вечером я должен привести к нему одного джентльмена из Сити, который с ним не знаком и хочет, по-видимому, ссудить его известной суммой.

Сэр Питер Тизл. Как? Человек, у которого Чарлз еще ни разу не занимал?

Мозес. Да, мистер Примиэм с улицы Кречт-фрайарс, бывший маклер.

Сэр Питер Тизл. Знаете, сэр Оливер, какая мне приходит мысль? Чарлз, вы говорите, не знаком с мистером Примиэмом?

Мозес. Не знаком.

Сэр Питер Тизл. Так вот, сэр Оливер, вам представляется еще лучшая возможность достигнуть своего, чем при помощи старой чувствительной сказки о бедном родственнике. Отправляйтесь с моим другом Мозесом и выдайте себя за Примиэма, и тогда, я вам ручаюсь, вы увидите вашего племянника во всей его славе.

Сэр Оливер Сэрфес. Ей-богу, эта мысль мне больше нравится, чем прежняя. А потом я могу посетить Джозефа под видом старого Стенли.

Сэр Питер Тизл. Очень хорошо.

Раули. Правда, это поставит Чарлза в менее выгодные условия. Но, как бы то ни было, Мозес, вы поняли сэра Питера и плутовать не станете?

Мозес. Можете на меня положиться. Но скоро уже время, когда я обещал там быть.

Сэр Оливер Сэрфес. Я могу отправиться хоть сейчас, Мозес. Но постойте! Вот что я упустил: каким же это я образом сойду за еврея?

Мозес. Этого и не требуется. Кредитор — христианин.

Сэр Оливер Сэрфес. Вот как? Очень грустно слышать это. И еще одно: не слишком ли я хорошо одет, чтобы изображать ростовщика?

Сэр Питер Тизл. Нисколько. Вы даже вполне могли бы приехать в собственной карете. Верно, Мозес?

Мозес. Вполне могли бы.

Сэр Оливер Сэрфес. Хорошо, а как я должен говорить? Ведь есть же, наверно, какой-то ростовщический жаргон, какая-то манера вести беседу, которые надо знать.