Школяр

— Да, ты прав: я оставила себе пару лазеек, и теперь меня воротит от себя же! Поэтому… клянусь Даром, что буду вкладывать душу во все, что делаю!

— Совсем другое дело! — улыбнулся я, хотя в глубине души пребывал в шоке. Потом посмотрел на часы и первым поднялся из-за стола: — А теперь идем встречать Суккубу: я написал, что поединок перенесен на понедельник, но тетушка распробовала удовольствие от гонок по городу на двух машинах и жаждет снова пощекотать себе нервы…

…На самом деле гонки на двух машинах щекотали нервы не Зыбиной, а ее недругам: как ей по секрету рассказала какая-то подружка, информация о том, что Суккуба «выбралась из своей Тьмутаракани ради ублюдка-племяша, пристроила его в Императорский Лицей и на пару с ним творит всякую дичь», распространилась по столице, как верховой лесной пожар, довели Беликова до истерики и продолжили портить настроение всем несостоявшимся ухажерам особо норовистой представительницы славного рода Зыбиных. Ну, а я просто ассистировал, помогая привлекать чуть больше внимания к ее выходкам.

Встреча прошла в лучших традициях новообразованной «пары идейных хулиганов», как на днях выразилась Суккуба: она влетела на стоянку в своем обычном стиле, выскочила из салона «Искорки», обслюнявила мне обе щеки, выпытала подробности побоища в туалете и заявила, что нам пора.

Валентина, юркнувшая на пассажирское сидение моего «Шквала» еще до того, как я услышал приближающийся рев машины «тетушки», была уже пристегнута, так что стартовали без промедления, вылетели на оперативный простор и втопили. При этом Земляничка вела, а я висел у нее на хвосте на минимальной дистанции, вдумывался в подсказки, получаемые по громкой связи, заранее обдумывал сложные маневры и исполнял. В меру своих сил. И не давал себе возможности сомневаться. Хотя от иных перестроений и заносов холодела спина, пересыхало во рту и слабели колени.

Хорошо, хоть Валя не вопила, не хватала меня за руки, не умоляла ехать помедленнее и ни разу не попыталась свалить из машины на перекрестках, к которым мы подлетали на красный. В смысле, в этот раз. То ли сообразив, что это бессмысленно, то ли заранее смирившись со своей участью.

В общем, в подземный гараж особняка Зыбиных мы въехали если не с моим личным рекордом, то где-то близко к оному, и я, заглушив двигатель, вдруг понял, что не встану, ибо перебрал адреналина.

Встал. Мало того, побежал. К «Искорке» Раисы Александровны, помог ей выбраться наружу, практически повис на шее, встал на цыпочки и от всей души поцеловал в щеку.

— А за что это ты меня так? — замурлыкала она, отреагировав не столько на это проявление нежности, сколько на безумное счастье, горевшее в моих глазах.

Тут я, увы, соврал, заявив, что это реакция от гонки на пределе моих возможностей, хотя на самом деле сходил с ума совсем по другой причине и жаждал поделиться своими чувствами хоть с кем-нибудь. По какой именно? О-о-о!!! ОБЪЯВИЛАСЬ МАТУШКА!!! Вернее, дала о себе знать, прислав на счет, привязанный к браслету выживальщика, двадцать шесть золотых рублей, что, согласно нашим договоренностям, «переводилось» фразой: «Я в порядке, можешь не волноваться!»

Да, буквально через миг до меня дошло, что я беспардонно солгал женщине, действительно вкладывавшей в меня всю душу без остатка, и это, резанув по сердцу, как острый нож, заставило вспыхнуть. Прятать пылающее лицо было некуда, поднимать взгляд — стыдно, и я выбрал меньшее из двух зол — уткнулся им в складочку между двух внушительных полушарий.

Реакция Раисы Александровны на это действие заставила мысленно застонать — заметив, что я весь горю, она прижала меня к себе, ласково провела ладонью по голове, шее и спине, а затем ласково прошептала:

— Я тебя тоже люблю. Сильно-сильно. А еще могу поздравить с о-о-очень интересным достижением — в этот раз я дистанционно отключила твой ИИ, и ты рулил самостоятельно…

Когда именно из гаража испарилась Замятина, ни она, ни я не заметили. И это нисколько не расстроило — дав время справиться со своими чувствами, «тетушка» чмокнула меня в лоб, разомкнула объятия и виновато попросила собраться, так как нас, оказывается, уже ждал Александр Всеволодович.

Я закрыл глаза, отошел от шока, вызванного осознанием сути «о-о-очень интересного достижения», быстренько задавил внезапно ударившее в голову воспоминание о волнующей гладкости и фантастической упругости груди живого воплощения понятия «Женственность», настроился на общение с «деловым партнером» и заявил, что готов. Зыбина, тоже почувствовавшая, что я вернулся в обычное состояние, назвала меня умницей, захлопнула дверь «Искорки» и направилась к «Шквалу», который стоял в таком же состоянии. Потом мы прокатились на лифте до четвертого этажа, на который я, кстати, ни разу не поднимался, прогулялись по коридору до самой дальней двери и вскоре оказались в рабочем кабинете главы рода.

При нашем появлении батюшка Суккубы свернул какой-то документ, открытый над рабочим терминалом, вышел из-за стола, сделал несколько шагов навстречу и пожал мне руку: