Школяр

— Габриэль, ты прибежала не за помощью, а за сочувствием, — сделал Ян попытку объясниться с ней хмурым октябрьским вечером, когда они волей случая оказались вместе на пути в трапезную. — Мне в тех обстоятельствах было затруднительно его выказать, а Филь этого не умеет.

— Не умеет, потому что вы оба бесчувственные колоды, — горячо заявила Габриэль. — А он так вообще пень, тоже мне брат!

«Он» находился в двух шагах от неё, но она даже не глянула в его сторону. Ян усмехнулся:

— Когда-нибудь ты оценишь его талант соображать и делать в то время, как остальные будут способны только на чувства!

Габриэль нашла себе утешение в обществе Курта. Но того, видать, ненадолго хватило выслушивать её жалобы, и, едва выпал снег, их перестали видеть вдвоем. А чуть позже выяснилось, что Ян оказался пророком.

Через полторы недели после Ночи Демонов Габриэль уляпала чернилами копию книги Альберта Великого и опять угодила в карцер, на сей раз переписывать испорченное, ибо девиц в Алексе кнутом не лупили. Затем, в начале ноября, она снова залила книгу чернилами и, испугавшись, поставила её на полку в библиотеке, никому ничего не сказав. Отец Бруно, сочинение которого она угробила, вызнал, кто последний его брал, и Габриэль снова отправили в карцер. Теперь ей предстояло переписывать всю книгу.

— Что-то здесь не клеится, — пробормотал Филь в ответ на потерянный взгляд сестры, которую Гарпия утащила с лекции по истории. — Что-то тут не так…

Филь был мастер ставить кляксы и поэтому редко писал чернилами с книгой перед собой. Он предпочитал написать черновик и потом переписать его начисто. А Габриэль была аккуратистка. Она просидела в заточении три недели и вышла оттуда бледная и осунувшаяся.

Встретив на следующий день Мету, Филь спросил:

— Как там Габриэль?

— Плачет. Говорит, что это не она, и боится, что на третий раз её выгонят.

Филь опасался того же, но Габриэль упорно не желала с ним разговаривать.

— Слушай, а может, кто-то заимел на неё зуб? — спросил он. — Может, это Анна?

Мета рассмеялась его предположению:

— Филь, Анна не будет скрываться! Она находит удовольствие в том, чтобы объявить противнику, кто именно его наказал.

— Тогда кто? — спросил он. — А может, она с кем поссорилась? Ты живешь с ней в одной комнате, может, она говорила что-нибудь!

Мета задумалась.

— Габриэль много говорит, но редко жалуется по-настоящему. Она лишь как-то упоминала, что надавала Норману тумаков, когда он настойчиво полез к ней. Восхищенный её голыми коленками, полагаю. Спросить его?

— Не вздумай, — в тревоге воскликнул Филь, — вспугнешь еще! Он или не он, но если он растреплет, всё будет насмарку. Дай мне время подумать!

Он думал до вечернего колокола. Вычислив методом исключения, что совершить преступление легче всего в библиотеке, Филь посетил её и потратил там значительное время, пока не сообразил, что ему нужно. Это будет стоить денег и хорошей головомойки, но при удаче он сумеет поймать крысу.

Вернувшись в дормиторий, он снял простыню с постели и принялся сосредоточено разрывать её на две полосы. Потом скрутил из одной полосы жгут и хорошенько подергал его, проверяя на прочность.

Ян наблюдал за ним, вытаращив глаза. Когда Филь стал вязать узлы, он заметил:

— Друг мой, принимая во внимание, что до отъезда на каникулы еще шесть дней, я бы сказал, это преждевременно. Потом, у нас их, вроде, стирают, а не рвут на части!

Филь вытянул жгут с узлами вдоль комнаты и смерил его шагами — не хватало еще примерно столько же. С немым вопросом на лице, он повернулся к Яну.

— Что угодно, — ответил тот, поднимаясь с постели, — только объясни, что происходит. Я умираю от беспокойства. Куда ты пойдешь с этим канатом?

— Крысу ловить, — сказал Филь, разрывая вторую простынь. — Еще мне нужно что-нибудь теплое из одежды. В библиотеке холодина собачья!

Ян выволок из-под своей кровати сундук и распахнул его, показав, что Филь может брать оттуда что хочет.

— Надолго? — поинтересовался он, и тут до него дошло: — Габриэль? То-то мне показалось всё это очень странным!

— Молчи, — быстро проговорил Филь, — и у стен бывают уши! Как получится… Хорошо, если только на одну ночь.

— Тогда возьми-ка еще вот это! — Ян выкинул из сундука на кровать теплые сапоги, перчатки, соболиную шапку и плащ, подбитый мехом. — Шапку пока сунь за пазуху, а плащ издалека сойдет за ученический. Помощь тебе понадобится?

— Не понадобится, — сказал Филь, покончив со второй простыней. — Это семейное дело.

Библиотека представляла собой большой барак, в котором, как кости в домино, стояли хлипкие высокие стеллажи. В пустом пространстве посередине располагался одинокий стол. Еще тут имелась стремянка, чтобы доставать книги с верхних полок. Крыша опиралась на обычную конструкцию из двух поперечных и двух поддерживающих балок.

На стенах барака серебром посверкивал иней, кроме торцевой стены, общей с профессорским жильем. Филь прижался к ней спиной, спрятавшись за стеллажами, готовый в любой момент изобразить, что ищет себе книгу.