Школьник Свен

Сухие вопросы и сухие ответы шли один за другим, скучно и однообразно, как вся история Севера.

После битвы у Фербеллина горизонт начал проясняться, речь зашла о великом курфюрсте Бранденбургском, о Пруссии, Фридрихе I, о Фридрихе II. Свен Бидевинд отвечал толково, рассказал о Марии Терезии, Екатерине И, о Франции и Вольтере, Людовике XV и маршале Субиз, об Англии и великом Питте, обо всех разнообразных личностях, окружавших мощную фигуру Фридриха Второго. В больших внимательных глазах ректора светилось что-то в роде улыбки. Он с удовольствием слушал живую плавную речь Свена Бидевинда, который то и дело вставлял в рассказ черты и события, которых не было в учебнике.

-- Откуда ты знаешь это? -- перебил его ректор, -- это не Маколей? [английский историк]

-- Да, -- ответил Свен, опуская глаза.

Через три четверти часа ректор сказал, наконец: "довольно".

Единица за такой ответ не подлежала сомнению. Свен Бидевинд пришел домой в самом праздничном настроении. Он с таким аппетитом поел рыбного супа и вареной рыбы, как будто это были ростбив и сладкий суп, и много рассказывал об экзамене.

Устные экзамены следовали один за другим.

Серен Мандрабер печально начал на истории. Карл XII сражался у него под Полтавой с Наполеоном и т. д. Ректор не выдержал, громко рассмеялся и посадил его на место. На других экзаменах ему немилосердно подсказывали и спасли от окончательной гибели.

Свен Бидевинд держал экзамены с чувством эквилибриста, идущего по канату над Ниагарой. Под ногами его шумели грамматики, вокабулы, формулы и носились мрачные призраки пятерок и шестерок. Но он шел вперед, не смущаясь ими, и каждый раз благополучно достигал другого берега, попрежнему не оглядываясь назад и не задумываясь о том, какой балл он получил.

Несколько смельчаков предприняли однажды послеобеденную экспедицию в пустую учительскую, где лежали экзаменационные листы. Но им удалось увидеть только непонятные знаки, и Свен Бидевинд в душе порадовался их неудаче.

Все равно узнаем, только после, лучше после..

XII Итоги

Настало девятое июля. Утро встало ясное, жаркое. По дороге на холм, где стояла гимназия, двигалась одетая по-праздничному толпа людей.

Городской судья Бех с женой и Антоном вышли из дома и встретили на углу одной улицы лавочника Серенсена в широком черном сюртуке и блестящей плюшевой шляпе, который вел за руку маленького Серена Мандрабера. Впереди них шел казначей Ингребрикстен со своими пятью мальчуганами, женой и тремя дочерьми в длинных панталонах и круглых гребенках на голове. Казначей Ингебрикстен являлся всегда с полным эскортом, несмотря на то, что мальчики каждый раз слезно молили его не брать с собой "девчонок".

За ними шли дамы с зонтиками, в широких черных юбках, в накрахмаленных воротничках и кружевных шалях; два городских пастора в белых галстухах и блестящих шелковых шляпах, чиновники, купцы, моряки, сапожники, портные в полном параде, начищенных башмаках и шляпах.

В гимназии был акт, ректор должен был читать баллы и раздавать балльники.

Мальчики шли с родителями, тетками, дядями, бабушками и дедушками, гладенькие, нарядные, настроенные по-праздничному.

Свен Бидевинд шел с отцом и матерью. Утром он выдержал дома целую бурю; девочки выпроси и себе у матери позволение итти с Свеном на акт, но он воспротивился: его и без того постоянно дразнили в гимназии, что он играет с девочками.

Наверху у гимназии они встретили портного Джонсгорда с женой и Мартеном, у самых дверей стоял купец Сельмер с Симоном и двумя его младшими братьями. Симон был одет в бархатную курточку с блестящими пуговицами.

-- Вам сегодня настоящий праздник, господин Сельмер, -- сказал портной Джонсгорд. -- Ваши все трое, наверное, первые ученики.

-- Да, -- сказал Сельмер, улыбаясь -- в Симоне я вполне уверен, ну, а младшие еще иод сомнением.

-- Так Симон такой молодец? -- сказал, подходя, отец Свена.

-- Да, господин ландраг, Симон почти все время идет первым в своем классе.

Свен Бидевинд сжал губы. Кто знает, может быть, первое место и не достанется Симону Сель-меру, может быть, Антон Бех и перебьет его у него.

-- Это большое удовольствие, господин Сельмер, -- сказал отец Свена.

-- Да, да, -- ответил тот и обратился к Свену, считая своим долгом сказать и ему что-нибудь, -- ну, что, Свен, рад каникулам?

-- Да, -- ответил Свен.

-- Чудесное время -- школьные годы, -- сказал опять господин Сельмер, -- долгие каникулы для всех, хороших и плохих учеников.

-- Да, -- улыбнулся ландрат, -- это как дождь, который одинаково идет для праведных и неправедных.

Свену так хотелось, чтобы Сельмер понял, что его отец смеется только над его важностью. О, как он желал, чтобы Антон Бех оказался первым учеником.