Школьники «ленивой мамы»

Границы дозволенного – где кончается «хочу» и начинается «надо» – должны быть четко определены, так легче и для детей, и для родителей. Если вы решили, что какая-то деятельность будет отнесена в красную поляну, то необходим контроль. Если же ранее сказали «как хочешь» – то уже не контролировать, не ругать, не стыдить, не принуждать. Можно обговорить с ребенком условие перехода из одной поляны в другую. Например: «Я не вмешиваюсь в твои школьные дела до тех пор, пока меня не вызывают в школу за поведение и успеваемость». Или так: «Пока в твоем дневнике пятерки и четверки, ты можешь сам решать, делать или не делать домашнее задание. Но если появятся тройки, я начну контролировать, проверять каждую работу». Причем для каждого ребенка эти границы индивидуальны. С одним ребенком приходится больше контролировать и помогать, а другой самостоятелен. Если в семье два ребенка и более, не всегда получается применять к ним одинаковые правила. Обязательно ориентируйтесь на индивидуальные особенности ребенка.

Кружки и секции в первом классе

На первую консультацию я всегда прошу приходить без ребенка. Даже если родитель считает, что проблема исключительно в ребенке. Без ребенка – потому что требуется собрать много информации. А для этого надо задать много вопросов. Далеко не все вопросы корректно задавать при ребенке. Это я так всем родителям при записи на консультацию объясняю. Но на самом деле в процессе разговора может выясниться: проблема вовсе не в ребенке…

– У нас сложности во взаимопонимании с ребенком. Всегда все было нормально, а теперь она стала врать.

– С чем вы это связываете?

– С ленью. Она какая-то ленивая стала. Стараться не хочет.

– А можно поподробнее, в чем эта лень проявляется и в каких случаях дочка врет?

– Спрашиваю ее: уроки сделала? Говорит, что сделала, сидит играет. А потом оказывается, что не сделала. И так уже много раз было. Потом начались проблемы с кружком рисования. Сама ведь рисовать захотела, я не заставляла. Это в дворовом клубе, прямо в нашем доме. Она сама на занятия ходит. А теперь оказалось, что не всегда ходит. Случайно узнали. Уйдет как будто на кружок, а сама гуляет. Она у меня, в принципе, самостоятельная. В магазин за хлебом тоже сама ходит. Сдачу стала в последнее время терять. Я ее ругала за рассеянность. А потом ключи в ее портфеле искала – и деньги нашла. То есть она врет, что сдачу потеряла. Я ее спрашиваю: «Зачем ты мне врешь?» Молчит. Я ей говорю: «Ты молчишь, я тоже с тобой разговаривать не буду». Так два дня и молчали… Еще врет, что поела. А я смотрю, котлета в унитазе плавает. Пока я по телефону в комнате разговаривала, она котлету в унитаз спустила.

Есть закономерность: «Врут тому, кому правду говорить боятся». Если от котлеты необходимо избавиться таким варварским способом, то, скорее всего, у ребенка нет шанса отделаться от нее другим путем.

Относительно других фактов вранья это тоже справедливо. При выяснении подробностей мои предположения подтвердились.

Если котлету не выбросить в унитаз, ее придется съесть. «Не съешь котлету, не получишь планшет», – говорит мама. Причем планшет разрешен только в выходной, а котлету нужно съедать ежедневно.

Если не присвоить себе сдачу, то не будет карманных денег. Карманных денег девочке не дают. Потому что она непременно «купит какую-нибудь ерунду». Например, пиццу или сосиску в тесте – то, что обычно покупают одноклассники в школьном буфете. «Там выпечка невкусная. Я же дома вкуснее готовлю», – недоумевает мама и принципиально не дает на это деньги. А дело вовсе не во вкусе. Дело в интересе. Это интересно: сбегать на переменке в буфет, купить пиццу, разделить ее с подружками. Непременно разделить, потому что в другой раз они тебя угостят. Это подтверждение факта дружбы: если мы друг друга угощаем, значит, мы дружим. Между подружками начинают формироваться свои традиции. Сложно дружить, если не можешь поддержать традиции. У девочки есть интерес, есть потребность в поддержании традиции, а денег нет… Но можно присвоить себе сдачу, соврав, что потеряла.

Если не прогулять рисование, то вообще останешься без прогулки. Потому что кроме рисования («это же рядом с домом, вообще без напряга») еще английский («репетитор на дом приходит»), плавание («всего раз в неделю, для здоровья полезно») и танцы («обязательно надо, она же девочка»). Таким образом, каждый день расписан. Свободным остается только вечер после 20:00. Ну как свободным… Уроки делать надо…

– А поиграть время остается?

– Уроки сделает и может играть. Но она редко успевает поиграть. Ленивая потому что, рассеянная, отвлекается, вот и за уроками так долго сидит. Еще плакать начинает, когда видит, что времени уже много и скоро спать.

Единственная возможность поиграть – это соврать, что уроки сделаны…

Если суммарно сложить все кружки и уроки, получится, что каждый день девочка занималась по расписанию 8–9 часов – это рабочий день взрослого человека.

Мне сразу вспомнился отрывок из книги «Поллианна» американской писательницы Элинор Портер.