Школьница (СИ)

— Да что с тобой такое? — уже в панике закричала она.

— Мы переезжаем в Москву. — без чувств и эмоций, черство ответила я.

Не успела она открыть рот, как в кармане зазвонил телефон. Самый неподходящий момент.

Сейчас мы просто смотрели друг другу в глаза.

— Ответь, вдруг что-то важное. — пустым, поникшим голосом, прошептала она.

И была права.

— Я не хочу ни с кем говорить. — крикнула я в трубку.

Звонил отец.

— Марина, твоя мать в больнице. У неё сердечный приступ, кстати, по твоей милости.

Телефон выпал из рук. В этот момент все мысли о переезде и злости на родителей просто вылетели из головы. Только осталось непрерывное чувство страха и, в то же время, вины. Ведь это из-за меня она страдает, я во всем виновата.

Не сказав ни слова оцеперевшкй от шока подруге, я выбежала на улицу.

Такси подъехало к больнице. Так быстро я ещё никогда не бежала.

— Маргарита Погодина. — на бегу бросила я.

— Второй этаж, 28 палата.

Когда, наконец, прибежала, в боку ужасно кололо, но мне было плевать, мне нужно как можно скорее её увидеть.

На диване возле маминой палаты сидели папа и Паша с Филом на руках. Отец встал и спешно пошёл мне навстречу. Я прошла мимо, как будто мы чужие люди. Он схватил меня сейчас руку.

— Марина, нельзя всё время злиться.

— Ты себя слышишь вообще? — зло и с ненавистью я вырвала руку, открывая дверь палаты.

Она лежала на кровати, как сломанная кукла. Я никогда её такой не видела. Я всегда считала свою маму самой красивой женщиной на свете. Она тратила на уход за собой бешеные деньги. Каждое утро она ездила в самый дорогой в городе салон красоты и на протяжении всего дня выглядела просто сногсшибательно. А сейчас я её просто не узнала.

— Прости меня. — тихо прошептала я, осторожно беря её за руку.

— Мариночка, доченька, прими наше с папой решение. Мы ведь делаем лучше для вас. — чуть ли не плача, тоже прошептала она.

— Я не понимаю, мама. Нам ведь всего хватает, мы ни в чем не нуждаемся, что вам ещё надо? — прежняя злость, презрение вернулись, и я даже не вспомнила, что мама страдает из-за меня.

— Всё не так просто.

— Извини. — я не выдержала и выбежала из палаты, чтобы не закатить ссору и чтобы маме не стало хуже.

Через три дня маму выписали, сказав, что со здоровьем всё в порядке. Позавчера я снова сбежала из дома. На порыве стресса и злости я купила пачку сигарет и бутылку очень крепкого вина. И из кафешки, где я спала, как медведь, меня везли сначала в отрезвитель, а потом уже домой. Вообшем, дело закончилось плохо. Отец кричал оскорбления в мой адрес. А я на пьяную голову несла всякую чушь про то, что я свободный человек и имею право выбора. Паша ржал во всё горло и снимал всё на телефон. В итоге, мои противоречия оказались бессильными, и решение о переезде оказалось окончательным.

Я миллион раз звонила Лизе и Максу, но ни одна, ни другой не брали трубку. Я даже ходила к Лизке домой, но никого не было. Я совсем отчаилась. Мне не удалось попрощаться с дорогими мне людьми.

Сегодня пятница. Это моё последнее утро в нашем родном доме. Даже не верится. Я ведь так и не попрощалась с Лизой и Максом. Я вынула из-под подушки телефон и начала набирать номер Лизы. Недоступно. У Макса тоже самое. Настроение совсем пропало.

Эта комната, знакомая мне с самого детства, не верится, что я вижу её в последний раз.

В комнату вошла мама. Я зарыла голову в подушку, даже не посмотрев на неё.

— Ты уже готова? — стоя в дверях, спросила она.

Я бросила грустный взгляд на чемоднаны, одиноко стоящие у шкафа.

— Скоро придут новые хозяева дома. Быстрей одевайся и иди завтракать. — быстро бросила она и вышла.

Я вытащила из чемодана свои совершенно новые ужасно модные и ужасно дорогие джинсы и узкую белую маечку. На улице было холодновато, и я заптхнула в рюкзак джинсовку. Бросив последний взгляд на свою комнату, я вышла на первый этаж. За обеднённым столом собралась вся семья, не хватало только меня.

Я села сейчас стол. Аппетита не было никакого. Я почувствовала на себе чей-то внимательный взгляд. Обернулась. На меня во всю пялился Паша.

— Чего? — нагло выкрикнула я.

Он, наверное, не ожидал, поэтому крутился на месте.

— Впрямь таки не могу поверить, что ты едешь с нами! Я думал, ты будешь жить у своего парня. Макс, кажется?

Это было последней каплей. Наши отношения с Пашей и так были довольно напряжёнными, а сейчас он перешёл все границы. О Максе знала только Лиза, а Паша знал только потому, что застукал нас, когда мы целовались. Но про наши отношения с Максом родители не знали, да и не должны были знать. Почему он рассказал всё именно сейчас?

— У какого парня, Марина? — посмотрев мне прямо в глаза, спросила мама.

И тут спичка вспыхнула.

— Чё ты хочешь от меня вообще, придурок? — на весь дом заорала я. — Ты меня достал уже! Вы все меня достали! Вот где это всё! — я выбежала на улицу, чуть не сбив с ног новых хозяев дома.