Школьные годы

Мне вспомнились предвоенные годы. Иркутский Дворец пионеров, литературный кружок, которым руководила я. Вспомнился пятнадцатилетний мальчишка по прозвищу Маяк, вихрастый, круглолицый, с конопатинками на носу и щеках. Вспомнила я его умные серые глаза и живой, беспокойный характер.

«Ай да Маяк, куда хватил! Председатель колхоза!» — подумала я и без колебаний стала собираться в дорогу.

И вот я приехала в Погорюй. Действительно, в этом отдаленном селе произошли события, о которых стоило рассказать. В повести «Честное комсомольское» я описала их как могла, без прикрас, без ненужной выдумки. Они и не нуждались в этом.

В 1958 году эта повесть появилась на страницах журнала «Юность», а поток вышла отдельной книгой в «Детгизе». С тех пор идут и идут письма…

Что же пишут читатели?

Пожалуй, меньше всего о книге, главным образом о себе. Родители советуются по вопросам воспитания ребят, находящихся в ершистом возрасте отрочества. Ребята открывают свои задушевные тайны, пишут о взаимоотношениях с родителями и учителями, о своей первой любви.

Особое волнение доставляли мне письма Вали Новиковой, ученицы Суджанской школы-интерната Курской области. В своем первом письме она рассказала мне, как в их школе проходила конференция по повести «Честное комсомольское» и кто-то из учеников сказал, что Саша Коновалов зря рисковал собой, бросившись в огонь спасать государственное добро. Валя возмутилась. Она сказала, что Сашин подвиг — яркий пример того, как в трудную минуту должен поступить настоящий комсомолец.

Из завязавшейся переписки я узнала, что отца Вали расстреляли гитлеровцы за связь с партизанами, мать умерла, и девочку воспитала бабушка. Я узнала о том, что Валя очень любит природу и мечтает сделать родную землю сплошным садом.

Последнее письмо пришло в 1960 году, а через месяц в газетах появился Указ Президиума Верховного Совета СССР о посмертном награждении ученицы Валентины Новиковой орденом «Знак Почета». Журналист Евгений Руднев в очерке «Слово о подвиге» писал в то время, — «В субботний день на линейке-перекличке по команде «смирно» в строгом молчании стоят рядами воспитанники Судженской школы. И когда доходит черед до имени Валентины Новиковой, один из них — эта честь доверяется лучшим — делает полшага вперед и громко произносит:

— Погибла смертью храбрых во время пожара, спасая малолетних детей».

Судьба главного героя повести «Честное комсомольское» повторилась в судьбе Вали Новиковой, которая в жизни равнялась на Сашу Коновалова и в решающую минуту поступила точно так же, как он.

Когда получаешь письма от читателей, слушаешь их выступления на конференциях, знакомишься со школьными сочинениями о своих героях — это самая дорогая плата за тот большой, сложный и беспокойный труд, который вкладываешь в свои произведения

Агния Кузнецова

МЕЖПЛАНЕТНЫЙ КОРАБЛЬ

— Стой, ребята, стой! Межпланетный корабль! Упал на Косматом лугу. Слышали?.. Как землетрясение!

Миша Домбаев, потный, с багровым от быстрого бега лицом и ошалевшими глазами, тяжело дыша, свалился на траву. Грязными руками он расстегивал на полинявшей рубахе разные по цвету и величине пуговицы и твердил, задыхаясь:

— Еще неизвестно, с Марса или с Луны. На ядре череп и кости. Народищу уйма! И председатель, и секретарь райкома…

Ребята на поле побросали мешки и корзины и окружили товарища. Огурцы были забыты. Все смотрели на Мишу с любопытством и недоверием. Он уже не раз «разыгрывал» ребят, но сейчас очень уж хотелось поверить ему и помчаться на Косматый луг, чтобы самим увидеть межпланетный корабль.

— Где? Когда? Какой? — сыпалось со всех сторон. — Если врешь, голову отвернем!

— Ой, сейчас отдышусь и поведу вас туда! — стонал Миша. — Катастрофа!..

— Почему? — спросил кто-то.

— Да ведь разбился же он! Груда дымящихся развалин…

Миша с трудом встал, вытер рукавом смуглое до желтизны лицо с узкими хитрыми глазами и пятерней расчесал черные волосы. Молча, не оглядываясь, он зашагал вперед, уверенный, что товарищи, охваченные любопытством, и без приглашения пойдут за ним. И они в самом деле пошли; правда, пошли нерешительно, все поглядывая в ту сторону, где работал учитель Александр Александрович и пестрели разноцветные косынки девочек.

— Ой, ребята, нехорошо как! Работу бросили, а до Косматого луга за час не дойдешь! Пошли и никому не сказали… — говорил Саша Коновалов, обгоняя цепочку ребят.

Он нагнал Мишу и пошел за ним по тропинке, след в след, нога в ногу.

— Не обманываешь! Когда упал? — спрашивал он, то и дело прикасаясь рукой к Мишиному плечу.

Миша отмахивался, как от надоедливого комара:

— Придем на место — все расскажу.

И они шли еще стремительнее, не замечая ничего вокруг, готовые даже бежать, чтобы только скорее удовлетворить сжигающее их любопытство.

А путь, по которому шли они, был так хорош, что тот, кто с детства не бывал здесь и не знал каждого откоса, каждой извилинки реки, мог часами глядеть на эти чарующие места.