Школьные годы чудесные

Нина Терентьевна застыла, в недоумении разведя руки в стороны.

- Ты! – заорала Василиса Филимоновна, не обращая внимания ни на учеников, ни на учителя. – Что ты сделала с моим Володечкой?

- Володечка? – первой захихикала Майка. – Володечка…

Почти одновременно вслед за ней прыснули близняшки Олька и Галька Селезневы. Не обращая на них внимания, Василиса Филимоновна подскочила к Светке и вдруг замерла, присев и ухватив себя за пах. Раздался предательский звук освобождения организма от газов, сопровождающих метаболизм, который можно услышать разве что в туалете. Рядом с нами пахнуло совсем не озоном. Василиса Филимоновна развернулась и в полуприсяде бросилась вон.

В классе нарастал хохот. Даже Лавруха и та не смогла сдержаться, вытирая выступившие слёзы платочком.

Нетрудно догадаться, что на следующем уроке, благо была астрономия, весь класс только что и делал, как обсуждал Володечку и его мамулечку, которые очень сильно переволновались.

Светка сначала пыталась заговорить на эту тему со мной, но я отмахивался, отнекивался.

Даже ситуация с Жазиль, схлопотавшей от Светки перед русским пощечину, и та была забыта.

Галина Семеновна, сухая как вобла, сначала безуспешно пыталась рассказать про устройство Солнечной системы, потом воззвать к совести, но в результате махнула рукой и бросила:

- Читайте учебник, параграфы 1-2.

И села за стол, уткнувшись в журнал.

- Ты мне скажи, Ковалёв, - продолжала приставать Светка. – Ведь это твоя работа?

- С чего ты взяла? – удивился я, разумеется, предварительно сделав честнейшую физиономию. – Чуть что, так сразу Ковалёв! А Ковалёв вообще, учебник в это время доставал и даже рядом не сидел!

- Ладно! – угрожающе прошипела Светка. – Получишь у меня!

- Всё-то ты только обещаешь, - притворно вздохнул я.

Едва отсидев биологию (учитель Марина Александровна, молодая, но строгая дама, суровая, но «двойки» ставит умеренно), мы втроём рванули было домой. Увы, «на хвост» нам опять упала Светка.

- Подождите меня! – крикнула она. Пришлось ждать, пока Светлана свет Аркадьевна соизволит надеть курточку, переобуется и выйдет к нам, на школьное крыльцо, помахивая портфельчиком. Даже портфель, школьный портфель, у неё и тот был каким-то изящным!

- Ты почему меня избегаешь? – в лоб, прямо при Мишке и Андрюхе спросила она меня.

- Ничего я тебя не избегаю, - промямлил я. Куда только вдруг вся моя уверенность подевалась? Когда она на меня смотрела, у меня невольно мурашки начинали спортивные соревнования по бегу по всему телу.

- Ну, хочешь, портфель понесу? – храбро предложил я. – Даже под руку могу взять. Если хочешь, конечно. Только неудобно мне будет держать тебя под руку и тащить два портфеля.

Мишка заржал во весь голос. Мишке было весело.

- Ладно, пошли! – нетерпеливо заявил Андрей. – Жрать охота!

- В смысле? – не поняла Светка.

- Есть хочешь? – спросил Мишка.

Светка неуверенно пожала плечами.

- Наверно…

- Пошли с нами!

По дороге домой мы всегда заходили в столовую возле «красного магазина». Там жарили вкусные пирожки с повидлом по 5 копеек. Те, что продавали возле булочной, рядом со школой, ни в какое сравнение не шли с этими, которые были с пылу, с жару, горячими… Мы прошли вдоль стойки с блюдами, Андрей набрал пирожков в пакет.

- Нам восемь штук! – выдал он кассиру. – Платит он!

Он указал на меня. Я послушно выложил сорок копеек.

- Жмот! – вместо благодарности сказал Андрюха, когда мы выходили на улицу. – Мог бы еще и котлет купить, угостить друзей.

Мы пролезли через дырку в стене на стадион, уселись на лавочки на трибуне. Я со Светкой взяли по два пирожка. Андрей и Мишка – по три.

- Откуда еще два? – удивилась Светка. – Мальчики, вы пироги украли?! Правда?

- Не украли, а взяли, - заметил Мишка. – Потом заплатим. Когда-нибудь.

- Наверное, - добавил Андрей. – Вернем, наверное!

Светка посмотрела на нас и махнула рукой.

- Я с вами всю фигуру себе попорчу, - заметила она. – Прощай талия, прощай растяжка…

- А ты реально вертикальную растяжку можешь сделать? – поинтересовался Андрей. Светка только усмехнулась.

- Покажи!

- Приходи с утра на стадион! – засмеялась она. – Посмотришь. А сейчас мне что, трусы свои демонстрировать?

Андрюха смутился.

Мишка порывался со мной заговорить, но оглядывался на Светку, на Андрея и не решался. Наконец, когда последний пирог утрамбовался в животе, руки были вытерты носовыми платками, он завуалированно поинтересовался:

- У тебя кофе еще остался?

- Вот, точно! – завелась Светка. – Пошли к тебе! Кофе попьем.

Я вздохнул.

- Только ненадолго, я гостей жду сегодня.

Андрюха кофе пить не захотел. Мишка сначала помялся, помялся – он рассчитывал, что Светка не пойдет. Она пошла. Он тоже.

- Ты почему сегодня такая нарядная пришла? – спросил я.

Светка улыбнулась, точнее, оскалилась:

- Захотелось моськи утереть и Капанице, и Жазильке. Мне с утра Верунчик напела, что Ленка вчера Вовке сказала, будто мол, люблю я его, только стесняюсь. А сама ему водочки подливала по полной рюмке.

- А сегодня родаки тебя будут пытать, - усмехнулся Мишка. – Куда синяки подевала, а?