Школьный бунтарь

Алекс: Ты моя, а я твой, помни. Жаль тебя расстраивать, но ты достигла статуса подружки. Я уже предупредил средства массовой информации. Электронная почта ampasserotto@gmail.com

Статус подружки? Я стараюсь не улыбаться от уха до уха, но это бесполезная задача. Решаю вести себя спокойно и не упоминать о том, какой легкомысленной и глупой он меня только что сделал.

Я: passerotto?

Алекс: В другой раз.

Я: Я этого не забуду.

Алекс: Я этого и не хочу.

Я планировала отложить написание своего рассказа о том, что произошло у Леона, как можно дольше, но сейчас это кажется таким неправильным. Только что заставила свою собственную мать хранить ужасную тайну, и я начинаю чувствовать себя немного монстром. Должна рассказать кому-то хоть какую-то правду, иначе я никогда больше не смогу смотреть на себя в зеркало.

Я собиралась записать то, что произошло с помощью ручки и бумаги, но здесь так много эмоций; не верю, что смогу писать разборчиво, как только доберусь до трудных частей. Запустить электронную почту очень сложно. Черт возьми, все это очень тяжело. Мне требуется два часа, чтобы выразить все это словами, и к концу я дрожу так сильно, что, кажется, вот-вот потеряю сознание.

Нет. Нет, я не собираюсь падать в обморок. Меня сейчас стошнит. Я почти что успеваю в туалет вовремя. Когда обнимаю унитаз, холодный пот бежит по моей спине, мой желудок переворачивается, горло саднит, во рту привкус рвоты, я паникую. Должна его удалить. Я не могу послать все это Алексу. Это слишком тяжело. Это все просто слишком, слишком, слишком тяжело.

Когда я возвращаюсь к своему столу, мне кажется, что мои ноги вот-вот сломаются. На экране моего ноутбука все еще отображается длинное электронное письмо, как будто это просто еще один школьный проект или что-то, над чем я работаю. Слова цепляются за меня, как колючки, и я вдруг чувствую себя чертовски уставшей. Моя жизнь не должна быть такой. Я не должна была иметь дело с этим дерьмом. Во всяком случае, не в одиночку.

Прежде чем я успеваю передумать, нажимаю синюю кнопку в нижней части экрана черновика письма, и мой ноутбук издает звук, сигнализируя, что сообщение отправлено.

Теперь уже слишком поздно брать свои слова обратно.

Глава 24.

— Перестань быть такой маленькой сучкой, Сильвер. Глотай этот чертов напиток!

Я закатываю глаза на Кейси, поднося чашку ко рту. Она уже опередила меня на четыре напитка. Мне нужно кое-что серьезное чтобы наверстать её, но глотать пенистое пиво — это совсем не то, чего бы я хотела.

— Эй, Леон! А у твоего отца водки не найдется? Эта штука на вкус как моча! — Окликаю я его.

Парень Кейси, Леон, поднимает руки и смеется надо мной с другого конца гостиной.

— Прости, Сил. Во всем виноваты Джейк и Сэм. Они очистили все хорошее еще до того, как ты пришла. Вот что ты получаешь за опоздание.

Кейси толкает меня бедром, издавая отвратительный утробный звук.

— Чертово животное. Видела бы ты его, когда он приехал сюда на отцовском Мазерати. Можно подумать, что он божий дар человечеству или что-то в этом роде.

— Кто, Джейк?

— Конечно, Джейк. У кого еще эго размером со штат Техас? И кто еще придет на вечеринку с гребаной медалью. Разве он не знает, что сезон закончился два месяца назад?

Парень, о котором идет речь, стоит у стола для пив-понга, смеется и пьянствует с Сэмом Хоторном и Киллианом Дюпри; конечно же, медаль «самый ценный игрок», которую тренер Квентин вручил ему в конце футбольного сезона, висит у него на шее, покоясь поверх идеально сшитой голубой рубашки Армани на пуговицах. Он смотрит в мою сторону, его улыбка становится шире, когда мы встречаемся глазами, и мои нервы звенят, как колокольчики на ветру.

— Да, Джейк любит Джейка так же, как Канье любит Канье. Хотя он очень милый.

Положив руки на стол, наклонившись ко мне, Кейси надевает свое «не связывайся со мной» лицо.

— Слушай, сучка. Если ты не выпьешь это пиво, я пойду туда и расскажу ему, какой мокрой он делает твою киску. А потом скажу ему, что ты все еще девственница, и ты берегла себя для него с пятого класса.

Я пристально смотрю на нее, кожа за ушами и ниже по шее начинает покалывать.

— Ты не посмеешь этого сделать.

Кейси надувает губы, проводя рукой по своим длинным темным волосам; они прямые, как лезвие ножа, и блестят так, словно она семь раз укладывала их перед тем, как выйти сегодня вечером. Как всегда, она выглядит потрясающе в маленьком черном платье, которое обтягивает ее изгибы во всех нужных местах и подчеркивает их в других. Есть причина, по которой она самая желанная девушка в Роли Хай.

— А ты попробуй, — беззаботно говорит она.