Школьный бунтарь

— Чтобы тебе не пришлось объяснять папе про огромный красный рубец на моем лице? Не беспокойся. Я опаздываю в школу. — Врываюсь в ванную, закрываю за собой замок и быстро включаю душ. Мама зовет меня через дверь, но я ей не отвечаю. Стоя перед зеркалом в ванной, я прижимаю руку к щеке и прерывисто вздыхаю. Слезы уже не остановить. Тихо всхлипываю, глядя на себя в зеркало, мое сердце разрывается надвое, когда я пытаюсь понять, кого я ненавижу больше этим утром: мою маму, за то, что она ударила меня, или себя, за то, что такая избалованная маленькая стерва.

— Спасибо, что снова привез машину. И подхватил меня. И за то, что ты слушаешь мои разглагольствования, — простонала я. У Алекса нет даже легкого похмелья, чему невероятно завидую, так как все еще чувствую, что в любой момент меня может вывернуть наизнанку.

Мы стоим около моего шкафчика, успешно войдя школу и пройдя через урок физики, не встретив ни Кейси, ни Джейка, ни кого-либо из их приспешников. Вот-вот прозвенит звонок на второй урок.

— Всегда пожалуйста, — говорит Алекс, прислоняясь к шкафчику рядом со мной, пока я роюсь в поисках учебника английского языка. — И я с удовольствием слушаю твои разглагольствования. В семьях всегда тяжело. Мамы иногда суровы.

— Ты считаешь, что мне следует быть с ней помягче, да?

Он думает об этом.

— Нет. Она предала тебя и Макса тоже, когда изменила твоему отцу. Наверное, заслужила тяжелую неделю или две. Но ты ведь считаешь, что должна быть с ней помягче, не так ли?

Как так? Как, черт возьми, он может так читать мои мысли? Я запихиваю учебник в сумку, тяжело вздыхаю и захлопываю дверцу шкафчика.

— Сегодня утром я действительно причинила ей боль. Видела это по ее лицу. И я хотела сделать ей чертовски больно, но...

— Но она же твоя мама, и ты ее любишь, — заканчивает Алекс. — Знаешь, это нормально — простить ее. Мир не перестанет вращаться.

— Но это не мое дело — прощать ее. Это папина работа. Но он не может, у него никогда не будет такой возможности, потому что сказала маме держать рот на замке. А теперь воздух внутри дома кажется таким чертовски ядовитым, что я даже не могу дышать там, и мне кажется, что все вот-вот взорвется.

Бах!

На последнем слове в другом конце коридора раздается громкий резкий взрыв, и мое сердце, черт возьми, останавливается.

Я хмуро смотрю на Алекса.

— Какого хрена?

Знаю, как звучал этот громкий хлопок, но это невозможно…

Только не здесь. Только не в Роли.

У входа в столовую раздается хор воплей.

Алекс хватает меня за предплечье. У него огромные глаза. Он вытягивает шею над толпящимися в коридоре студентами, пытаясь разглядеть, что происходит. В этот момент раздается второй громкий хлопок... и весь ад вырывается наружу.

— Стрелок, — шипит Алекс сквозь оскаленные зубы. — Там чертов стрелок.

Стрелок?

— Бл*дь. Давай. — Он дергает меня за руку и тянет вдоль ряда шкафчиков, направляясь к выходу. Мои ноги автоматически следуют за ним, но тело скрючено. Я пытаюсь смотреть в другую сторону, надеясь получить четкое представление о том, что происходит позади нас. О чем, черт возьми, он говорит? Алекс сказал «стрелок», но это слово не имеет никакого смысла. Даже паника на лицах моих одноклассников не имеет никакого смысла, когда они начинают толкаться по коридору, кричать, ронять книги и сумки в своих попытках убежать к двойным дверям, ведущим на парковку.

— Алекс?

Боже, я... у меня голова кружится. Зрение затуманивается, размазывая плакаты на стенах и лица других студентов в полосе слишком яркого цвета.

Алекс не оборачивается. Его пальцы крепко держат мою руку, ногти впиваются в кожу… кажется, что кость вот-вот сломается, когда он продолжает тащить меня за собой, но я не хочу, чтобы он отпускал ее. Мне нужно остаться с ним.

Пожалуйста, не оставляй меня, пожалуйста, не оставляй меня. Боже, не оставляй меня…

Бах! Бах!

На этот раз два выстрела. Давка тел, направляющихся к двери, становится удушливой, когда все бросаются вперед, топча тех, кто упал, в воздухе густо пахнет страхом и едким порохом.

— Они заперты. Двери заперты! — Крик раздается в первых рядах толпы. Парень, которого я знаю по шахматной команде, Гарет Фостер, лихорадочно дергает двери, пытаясь заставить их открыться, но они даже не шевелятся.

Алекс останавливается как вкопанный, его миссия добраться к дверям заброшена. Повернувшись ко мне, его глаза холодно вспыхивают, когда он берет меня за подбородок и говорит спокойным, ровным тоном.

— Музыкальные комнаты, Сильвер. Как быстрее всего добраться до музыкальных комнат?

— Музыкальные комнаты?

— Сосредоточься, Argento. Думай. Как туда добраться, чтобы нам не нужно было пробиваться через все это?

— О боже мой! Корра! В Корру стреляли! — В коридоре раздаются оглушительные вопли ужаса, а заплаканные дети топчутся на месте, пытаясь открыть двери классов.

Я ошеломленно смотрю, как Лафлин Мосс, один из лучших полузащитников Роли, с силой отбрасывает девушку с дороги, сбивая ее на пол, и бульдозером пробирается в класс истории мистера Билтмора.