Школьный бунтарь

С другой стороны, Сильвер Париси…

Я чувствовал, что она наблюдает за мной в том коридоре во время нашего разговора с Мэйв и помощником шерифа. Почувствовал на себе ее взгляд и понял, что меня осуждают. То, как она отказалась назвать мне свое имя в классе Клайна, и яростный вызов, вспыхнувший в ее глазах, когда она приказала мне выйти из машины, заставили меня по-настоящему обратить на нее внимание. Прошло уже две недели, и с тех пор я не могу ее не замечать.

Я сделал все, что было в моих силах, чтобы не думать о Сильвер. Но это трудно, когда она каждый день посещает хотя бы один из моих уроков, и мы обычно сидим бок о бок в конце класса.

Я не сказал ей ни слова с тех пор, как вышел из ее машины. Не было произнесено ни единого звука. Впрочем, много наблюдал за ней. Бывали моменты, когда мне казалось, что она готовится заговорить со мной, обдумывает, что сказать, но потом, кажется, передумывает и исчезает в переполненных коридорах, даже не раскрыв рта.

По правде говоря, в первые недели моего пребывания в Роли Хай никто со мной по-настоящему не разговаривал. Черная туча нависла над моей головой, мой гнев готов вспыхнуть в любой момент, и другие студенты стараются держаться на расстоянии.

Меня бесит, что меня перевели из Беллингема. Я злюсь, что мне приходится ходить по такому тонкому льду в драгоценной, претенциозной школе Роли, и еще больше злюсь на себя, что, кажется, не могу очистить свою гребаную голову. Видите ли, я не могу перестать думать о девушке в мешковатых футболках и грубых высоких ботинках. Не могу выбросить из головы ее непослушные золотисто-каштановые волосы и пронзительные голубые глаза. Когда я иду из одного класса в другой, то стараюсь не смотреть, но всегда знаю, где она.

И, что самое поганое, чем больше слухов я слышу о ней... тем больше злюсь. Эта девушка со стальным хребтом. Она обнажает зубы на весь мир каждый раз, когда я вижу ее с высоко поднятой головой, с угрозой в глазах, как волк, загнанный в угол, готовый драться по любому поводу.

Я уже привык задерживать дыхание рядом с ней. Куда бы ни пошла Сильвер, за ней следует гнетущее напряжение, можно даже почувствовать, как оно покалывает кожу словно электричество. Не знаю, почему и когда я принял это решение, но я понял, что жду, когда что-то произойдет, когда чиркнет спичка или взметнется кулак в ее сторону... и я готовлюсь стереть с лица земли всю гребаную школу, чтобы защитить ее.

Это так чертовски глупо.

Мне не следует вмешиваться.

Это не мое гребаное дело.

Я должен уйти и позволить ей самой разобраться со своим дерьмом.

Потому что, насколько я могу судить из моего молчаливого наблюдения и ожидания совершенно ясно, что Сильвер Париси ненавидит меня.

— Алекс? Эй? Какой сегодня день, милый? Потому что, согласно моему расписанию, сегодня понедельник, а понедельник не входит в твой список посещений.

Черт возьми!

Я вытряхиваю Сильвер из своей головы, пытаясь сосредоточиться на женщине передо мной, но на самом деле трудно по-настоящему увидеть социального работника. Они все одинаковые. Эта женщина, Ронда, одета в яркую розовую рубашку с цветочным принтом, и ее серьги такие большие, что они практически лежат на плечах, что отличает ее от других клонов, с которыми мне приходилось иметь дело в прошлом. По крайней мере, у Ронды есть хоть какая-то индивидуальность, которая вносит изменения, но в конце концов она все еще администратор. Приукрашенная канцелярская крыса, ставящая галочки, мыслящая самыми прямыми линиями, не желающая принять даже малейший изгиб, чтобы приспособиться к кому-то другому.

— Теперь я должен работать по средам, а эта сука не разрешает мне приходить по выходным.

Ронда делает вид, что корчит рожу; ее серьги дико раскачиваются, когда она дергается в притворном удивлении.

— Во-первых, как ты думаешь, уместно ли слово «сука», когда речь идет о женщине, которая так любезно согласилась принять Бена в свой дом и заботиться о нем, как о собственном сыне?

Я выдыхаю взрыв смеха, который можно описать только как язвительный, и качаю головой.

— Этой суке наплевать на Бена. Мы оба знаем, что она позволяет ему оставаться с ней только из-за выплаты, которую вы, ребята, даете ей в начале каждого месяца. И никто не просил ее обращаться с ним так, будто он ее сын. Он не ее сын. Я его кровь, и я должен быть в состоянии видеть его, когда мне, бл*дь, захочется.

Ронда недовольно надувает губы. Я умею вызывать недовольство у таких людей, как Ронда. На самом деле это настоящий талант. Я могу сделать это, даже не пытаясь.