Школьный бунтарь

— Черт возьми, Сил. Неужели ты не можешь просто соврать мне, как любой нормальный подросток? Иногда незнание — это блаженство.

Это ударяет меня, как десятитонный груз. Иногда незнание — это блаженство. Папа бы все еще говорил так, если бы знал, чем занимается мама? Понятия не имею. Неужели я так откровенна с ним сейчас, потому что заставила маму солгать ему и теперь чувствую себя чертовски виноватой? Абсолютно, на все сто процентов, да.

— Мне показалось, что я должна была честно тебе все объяснить, — бормочу я.

— А если я скажу «нет»? Ты собираешься устроить какой-нибудь грандиозный побег и спуститься по шпалере в три часа ночи? Потому что я не хочу беспокоиться о том, чтобы установить какую-то импровизированную сигнализацию по периметру участка так поздно вечером.

— Нет, папа. Чёрт побери. Я не настолько гибкая, и ты это знаешь.

Он фыркает и сердито смотрит на меня.

— Это какой-то кармический пинок под зад из-за всего того дерьма, что мы с твоей мамой натворили, когда учились в старших классах, не так ли?

— Держу пари, что ты не спрашивал разрешения у Ноны и дедушки.

Он смеется.

— Нет, точно, нет, и твоя мама тоже. Мы были ниндзя, Сильвер. Ниндзя. Они никогда ничего не подозревали.

— По крайней мере, ты будешь точно знать, где я, — говорю я, слабо пожимая плечами.

Он хочет сказать «нет». Действительно хочет быть строгим, твердым папой, который заворачивает свою дочь в вату и на три замка запирает входную дверь на ночь, пытаясь удержать большой плохой мир как можно дальше. Бедняга, он выглядит так, словно за последние десять минут постарел на десять лет. Я искренне удивляюсь, когда он вздыхает и разводит руками.

— Хорошо. Ладно, можешь идти.

— Серьезно?

— Да! Но... Господи, Сильвер. Ты знаешь так же хорошо, как и я, что картина, которую только что нарисовала об этом парне, выглядит не очень хорошо. Если он начнет сходить с ума, если начнет вести себя напористо, если хотя бы посмотрит на тебя не так, как надо, или напугает тебя, ты немедленно позвонишь мне, и я в мгновение ока окажусь в том трейлерном парке с чертовой кувалдой в руке.

Папа такой грозный, что каждое слово говорит серьезно. Его взгляд стал отстраненным — я вижу, что он представляет себе, как все это будет происходить: поездка в Солтон-Эш, тяжесть орудия в его руках, каково будет поднять его над головой и сломать колени мальчику, который заставил меня плакать.

Он и сам не знает, что уже на девять месяцев опоздал.

Тот мальчик, который сломал меня с чистым послужным списком, обаятельной улыбкой и великолепным ореолом. По иронии судьбы, именно этот парень с судимостью, телом, полным чернил, и опасным блеском в глазах снова собирает меня воедино.

Глава 27.

Я много раз проезжала мимо Солтон-Эш, но никогда раньше не сворачивала с дороги и не въезжала на территорию трейлерного парка. За последние семнадцать лет впервые встретила того, кто бы здесь жил, и меня удивляет, насколько ухожен и красив этот участок. Мне кажется, что мои нервы вот-вот возьмут верх, когда я медленно еду по широкой асфальтированной дороге, изучая номера трейлеров, ища тот, который принадлежит Алексу. Наконец я вижу его мотоцикл и понимаю, что нашла нужное место.

В отличие от некоторых других трейлеров, здесь нет цветов в горшках, пластиковых ветряных мельниц или маленьких гномов, сидящих на ступеньках перед его трейлером. Небольшая лужайка справа от входной двери выглядит так, словно ее недавно подстригли, чистая и ухоженная, даже в темноте.

Внутри горит свет. Выхожу из Новы и захлопываю за собой дверь, прежде чем успеваю прислушаться к тревожному голосу в моей голове, который говорит мне, что это глупая идея и я должна идти домой. Едва могу стоять спокойно, пока жду наверху лестницы, пытаясь собраться с духом, чтобы постучать в дверь. Музыка внутри внезапно стихает, и я слышу движение по другую сторону двери.

Голос Алекса — немного приглушенный, но вполне слышный — слегка поддразнивает, когда произносит:

— Ну же, Argento. Ты уже зашла так далеко.

— Ты серьезно собираешься заставить меня постучать?

— Только из вежливости.

— Придурок, — простонал я. — Открывай дверь.

Дверь распахивается внутрь, и на пороге появляется Алекс в черных джинсах и простой черной футболке. Его темные волосы зачесаны назад, подчеркивая выбритые виски. Боже, его длинные, обычно волнистые пряди сейчас мокрые. Он выглядит так невероятно сексуально. Свежий, чистый запах ударяет меня сильнее, чем когда-либо, и я понимаю, что он, должно быть, только что вышел из душа.

Я совершенно не готова иметь дело с таким дерьмом. Следующий уровень: «Алекс-Моретти-самое-охрененное-существо-ходящее-по-этой-земле». Никогда не поддавалась гормонам и не теряла голову из-за красивого парня, но сейчас, когда он стоит передо мной, и его лицо купается в теплом сиянии, исходящем из трейлера, то понимаю, что значит лишиться дара речи от одного только вида кого-то.

Он ухмыляется, слегка приоткрыв рот, кончик языка прижимается к передним зубам, и мои предательские колени чуть не подкашиваются.