Школьный Надзор

Группа подкатила к вокзалу на школьном микроавтобусе. Дмитрий сидел рядом с водителем Олегом. Тот был ровесником Дреера, но успел отслужить в какой-то «горячей точке», откуда вернулся наполовину седым. Инициировали его уже после. Тогда-то Олег и узнал, какой именно дар не позволил ему сгинуть на войне, а раньше он все списывал на небывалое везение. Еще полгода назад у Дмитрия с Олегом был один уровень – седьмой. Но шофер относился к учителю покровительственно, хотя и по-доброму. Как к хорошему, но не служившему парню, короче.

Сейчас нечто изменилось. Разница в уровне была хотя и ощутимой, но не настолько, чтобы Олег разве что честь не отдавал. Когда Дмитрий утром протянул ему руку: «Давно не виделись!» – Олег посмотрел на нее с опаской и пожал вполсилы. А ведь раньше стискивал от души, наблюдая за каменеющим лицом словесника.

Пока ехали, шофер всю дорогу молчал. Кем для него были Инквизиторы? Дмитрий никогда не обращал внимания, как Олег относился, скажем, к Лиху.

Точно такой же невидимый барьер младший надзиратель ощутил и со школьниками. Все четырнадцать в группе знали его еще по урокам Иной словесности. «Мертвые поэты» с Анной – и подавно. Однако даже они теперь вели себя с ним так, словно Дреера окружал силовой кокон радиусом в метр.

А ведь он думал, что никак не изменился. Ну, уровень повысил. Съездил подучиться. Должность поменял. «Ведь тогда я был тем же самым Мартином Иденом…»

Теперь Дреер был старшим в поездке, несмотря на то, что из взрослых оказался самым молодым и по магическому рангу самым слабым. К тому же руководить кем-либо, кроме школьников на уроках или при выходе в город, ему не приходилось.

Дмитрий поздоровался с дежурными – Ринатом из Ночного и Виктором из Дневного. Дозорные помогли группе загрузиться в плацкарт. В этом преимущество небольших городов – отношения между Иными разного «цвета» вполне свойские.

Инквизиция скупила все билеты в вагоне, а взрослые маги еще поддерживали Сферу Невнимания. Ученики в пути занимались кто чем. Темные резались со Светлыми в «драконий покер», используя весь арсенал шулерских иллюзий. Воспитатель Храмцова наблюдала за ними, сдерживая улыбку. Толик Клюшкин, Карен Саркисян и Стас Алексеенко сидели отдельно за перегородкой и о чем-то разговаривали, но стоило Дмитрию пройти мимо – замолкали. Аня Голубева лежала на верхней полке и читала. В другом отсеке тезка Дреера Митя Карасев сосредоточенно играл на ноутбуке в какую-то «бродилку».

Ведьмак Влад Чижов хотел было отправить по вагонам Любопытного Чарли. Этим несложным гомункулом пугают школьных новичков – он лазает по ночам и заглядывает в окна, больше ничего не умеет. Дмитрий вовремя пресек хулиганство и вынес предупреждение.

Однако на этом не закончилось.

В Ярославле вышли проветриться. Надзиратель заметил, как Чижов и два его Темных приятеля, Гарик Федотов и Юра Щукин, куда-то скользнули бочком. Незаметно проследовав за ними, Дреер увидел картину маслом.

Троица отыскала ничего не подозревающую компанию привокзальной шпаны. Те же, плотоядно облизываясь, думали, что поймали легкую добычу. Темных прижали к стене и явно намеревались обобрать и поколотить. Дмитрий едва не захохотал, когда разглядел, какой магический грим наложили на себя два ведьмака и один будущий маг. Все как один блестели очками, зажимали под мышками книги и носили рубашки с корабликами. А мускулистый Федотов, чемпион школы по честным подтягиваниям, стал еще и худым, как щепка.

Понимая, что сейчас будет, Дмитрий таки нагрянул и испортил весь гоп-стоп. Впрочем, выяснилось, что ушлая троица уже успела выпить изрядное количество Силы из незадачливых грабителей. Темных Дреер отправил в вагон без права выхода до самого Петербурга, а шпане, пользуясь правом Инквизитора, сделал реморализацию.

В остальном ехали спокойно. После Ярославля лекарь Фрилинг загнал несовершеннолетних пассажиров спать. Воспитательница тоже легла. Дмитрий лезть на полку и не подумал, но девать себя было уже решительно некуда. Можно было бы аккуратно проверить сны воспитанников, заодно и вспомнить материал курсов. Но лезть в головы что «мертвым поэтам», что остальным, еще не умеющим во сне закрывать подсознание, Дмитрий не стал. Не хотел он быть похожим на Стригаля, хотя и покрасился в Серый цвет.

Вышел в тамбур. Карл Фрилинг курил трубку у открытой двери. Табак без ароматических примесей, хороший, крепкий.

Такой даже некурящий Инквизитор был согласен пассивно вдыхать.

– Есть в этом что-то странное, – сказал лекарь, глядя на проплывающие мимо сумеречные пейзажи. От полной иллюзии первого слоя их отличали только россыпи огней. – Два немца везут группу в Ленинград.

– Я не немец, – ответил Дмитрий. Он уже не раз напоминал целителю.

– А кто? Еврей?

– Не знаю. Фамилия отчима. А вы случайно не антисемит?

– Какой из меня антисемит? Я Иной. Мы все на положении евреев, во все времена. А своего Израиля нам никогда не видать.

– Представляю себе это. – Дмитрий прислонился к стене напротив лекаря. – Только называлось бы наше государство по-иному. К примеру, Авалон.