Школьный Надзор

– Михайловский замок, – ответил тот, по-прежнему не поворачивая головы к спутнику.

– Вот же, блин… – только и мог ругнуться Дмитрий.

А он все гадал, где в Петербурге штаб-квартира Инквизиции. Та же, оказывается, была прямо перед глазами, когда они сидели в Летнем саду вместе с Александром и Тамарой.

Действительно, с ее консерватизмом Инквизиция могла выбрать лишь единственный замок во всем городе.

– И тут музей! – глупо сказал Дмитрий.

Они что, только в музеях живут? Сначала истории религии, теперь вот…

– Музей нас не интересует, – ответил Стригаль. – Инквизиция занимает подвалы и подземные ходы. Людям туда доступа нет. Официально этих помещений вообще не существует. Плюс кое-что арендуем инкогнито. Еще есть подземные сумрачные уровни.

– Ловко. Когда только успели прокопать? Небось выдали за реставрационные работы…

– Уровни были заложены еще на стадии проекта.

Они поднялись на невысокое крыльцо и вошли в парадную. Наверх убегала широкая мраморная лестница.

– Что, император Павел?.. – не поверил Дмитрий, начиная восхождение по красной ковровой дорожке.

В учебнике истории Ночного Дозора о Павле не было ни слова, на пражских лекциях тоже.

– Редчайший случай. Единственный из Романовых с явной аурой Иного. Это даже не один шанс на десять тысяч, это один на миллионы! Однако ввиду особой ситуации Инквизиция решила не инициировать его. Никогда.

– Почему?

– Сами не понимаете? – Стригаль остановился на лестничной площадке перед статуей Клеопатры. – Прими он одну из сторон, Тьмы или Света, – равновесие было бы нарушено неминуемо и необратимо. Правда, решение вынесли не сразу. Сначала инициация была отложена. Долго шли препирательства – и Темные, и Светлые хотели бы заполучить его в свой лагерь. Потом возобладала точка зрения, что наследника лучше все-таки склонить к Тьме. Да, это принесло бы много бедствий. Но царь, который заботится только о своем благе, все же безвреднее Иного-реформатора. Даже Светлые, провидя линии вероятности, вынуждены были согласиться. К наследнику была приставлена нянька из потомственных колдуний. Однако Павел всех удивил. Несмотря на все старания, проявил явную склонность к Свету. Тогда и был принят вердикт, запрещающий инициацию. Инквизиция следила за ним всю жизнь под видом адептов Мальтийского ордена.

– Вы дали ему умереть…

– Кто «вы»? – Стригаль пожал плечами и снова двинулся наверх. – Я тогда еще не родился. И вы, не забывайте, пока еще тоже Инквизитор, наставник Дреер. А Павел… Знаете, что линии вероятности тогда назывались линиями судьбы? Он сам все знал. Предчувствовал по крайней мере. Способности не были развиты, но никуда не делись. Отсюда и мистицизм, и проблески озарений, и расшатанная нервная система.

Они поднялись по лестнице и свернули налево, пересекая длинный зал, увешанный картинами. Российские императоры с полотен, казалось, укоризненно смотрели на Инквизиторов. Дмитрию было не по себе. Даже не от того, что говорил Стригаль, а от его спокойной интонации. Тому было совершенно не жаль человека, которому никто не оставил выбора.

– А почему нет туристов? – вдруг спохватился словесник.

На выходной день было не похоже, да и серые балахоны передвигались в отрытую.

– Мы всех удалили и наложили Сферу Невнимания. Не только на замок, на всю округу.

– Зачем?

– Нас будут штурмовать.

– Кто?

– Сейчас увидите. – Стригаль быстрым шагом вошел в тронный зал императрицы.

Было странно видеть среди пышного убранства, кариатид, живописи и ажурных люстр несколько серых фигур, обступивших круглый антикварный столик. Явно позаимствовали из отреставрированной мебели. Но еще более странно выглядела «сервировка» стола – раскрытый ноутбук, еще какие-то приборы и одновременно несколько магических шаров. Около стола возвышались и два больших плоских телевизора. На паркете, состоящем из восьмиугольников, свернулись кольцами провода.

Собравшиеся в зале Инквизиторы посмотрели на Стригаля так, будто он вернулся после пятиминутного отсутствия. Кто-то даже кивнул Дмитрию, хотя словесник не помнил коллегу в лицо.

– Докладывайте! – велел Стригаль.

– Организованная группа со стороны Летнего сада. Уже на территории. Еще две с набережной Мойки, одна движется с Марсова поля. Еще не замкнули.

– С Кленовой?

– Пока не заметно.

– Дело времени. Многое успели эвакуировать?

– Заканчиваем. Время в пределах расчетного.

– Продолжайте.

Дмитрий почему-то не сомневался, что короткий, почти что кинематографический диалог предназначался именно для него. Стригаль, который тут, похоже, всеми командовал, мог делать это и без слов, но хотел, чтобы спутник все слышал.

Подтверждая это, Инквизитор развернулся к Дрееру и показал на большой телевизор.

– Видите их?

– Никого не вижу, – честно признался Дмитрий.

На экране было только цветное изображение, разделенное на несколько сегментов. Площадка перед дворцом, выходящая в сторону Летнего, вид на Марсово поле, вид на аллею с памятником Петру Первому. На другом телевизоре изображение делилось строго на четыре части, по одной на каждый фасад Михайловского замка.

Всего вероятнее, съемка велась с камер наружного наблюдения.