Школьный Надзор

Гесера он как раз не узнал. Глава московского Ночного Дозора был одним из тех, кто даже не обернулся при появлении в зале Стригаля и Дмитрия. И видел-то Дреер Пресветлого крайне мало, на выпуске в Дозорной школе.

Между тем воцарилось молчание. Все ждали чего-то, глядя на экраны.

– Звук включили бы, что ли… – мягко пожаловался, почти промурлыкал еще один из троицы восседавших в президиуме. Некрупный, с короткими волосами неопределенного цвета, полурыжими-полуседыми.

– Шар – это Око Мага, достопочтенный Хена, – уважительно ответил Стригаль. Так он не говорил даже с Эдгаром. – Научный отдел пока не придумал, как соединить его со слуховыми заклинаниями.

Дмитрий сглотнул. Про Старшего Хену он многое слышал в Праге, но лично ни разу не встречал. Самый древний оборотень в Инквизиции, способный перекидываться в давно вымершего смилодона. Для такого хрустальная магическая сфера из далеких времен – не меньшая новинка и чудо техники, чем смартфон последней модели.

– Они уже лет пятьсот не могут придумать, – ответил старый оборотень. – А золота просят на свои раздумья что тогда, что сейчас…

– Ученые не бывают Иными, – пожал плечами Стригаль. – Почему-то. Тоже не изученный феномен. Художники, поэты, правители, воины – встречаются. А этих нет вообще. Будь у нас Леонардо, Коперник или Никола Тесла! Или если бы Альберт Великий действительно был магом! Но у нас есть только бывшие алхимики и вчерашние программисты.

– А как же Яков Брюс? – вмешался Гесер.

– Вы же знаете, Пресветлый, исключение только подтверждает правило. К тому же он отошел от дел.

– Но прецедент есть прецедент. Тем более Яков Вилимович – Светлый.

– …Зато у Хены пока что есть глаза. Я вижу то, что ты хотел показать, Константин? – Оборотень вернул дискуссию в русло.

– Вы правы, Старший. Прошу внимания, началось! – торжественно проговорил Стригаль.

Все опять уставились кто в монитор, а кто прямо в хрустальную сферу.

Дмитрий сначала не увидел ничего необычного – если, конечно, считать обычным делом волков, динозавров и шайку подростков-колдунов, шастающих по музею-памятнику архитектуры. В залах все так же продолжалось броуновское движение Темных. А потом…

Исчез один, исчез другой. Как будто на мониторы транслировали хитрый монтаж, вырезая актеров по одному.

Дмитрий заскользил глазами по всем сегментам экрана. Пропадали оборотни, растворился в воздухе слоняющийся среди экспозиции статуй ящер.

Буквально через полминуты на экране были только пустые коридоры, лестницы, залы.

– А теперь прибавим цвет, – бывший школьный надзиратель сделал еще один пасс над шаром.

Вместе с красками и оттенками изображение замковых интерьеров вновь заполнилось людьми. Едва ли не половина из них оказалась обнаженной и растерянной, словно ушлые журналисты застали врасплох секретную вечеринку нудистов в историческом здании и уже выводили в прямой эфир горячий репортаж. Люди изумленно смотрели друг на друга и по сторонам, одновременно стараясь прикрыться кто чем.

Один упал на четвереньки, думая, наверно, что так будет легче обернуться заново.

Другие изображения показывали вполне одетых, но не менее растерянных молодых людей, которые совершали на первый взгляд бессмысленные движения руками, торопливо складывали пальцы в замысловатые фигуры. Некоторые стремительно куда-то побежали.

– Теперь их всех можно брать, – подытожил Стригаль. – Замок окружен Инквизицией, не уйдет никто. Ни порталов, ни волчьей прыти, ни левитации. Даже через ворота никто не выйдет, они не догадались их взломать или открыть, все проникли через Сумрак.

В левом верхнем сегменте экрана перед Дмитрием возникло изображение улицы. К Трехчастному мосту перед замком подъезжали несколько микроавтобусов. Кто-то в сером балахоне уже отпирал ворота.

– А с нашими людьми такого не будет? – спросил Эдгар.

– Нет. Мы просчитали радиус поражения. Он был одинаковый при атаке и на Дневной, и на Ночной Дозоры. В зоне мог быть только сам замок и ближайшие подступы. Группы дежурили за пределами этого периметра. В данный момент наиболее агрессивные Темные-нарушители обезврежены. Причем с минимальными затратами Силы, без человеческих жертв и с минимальными жертвами среди нападавших. Остается открытым вопрос о Трибунале. Как мы все проинформированы, заклинание массового поражения снимает последствия инициации. Сейчас мы по факту арестовываем несколько десятков обычных людей. Они ничем, кроме знаний, не отличаются от своих недавних заложников. Полагаю, наиболее целесообразным будет наложить блок памяти и не инициировать до конца человеческой жизни. Учитывая обстоятельства.

– Гуманно, – заметил человек в костюме без галстука и серо-стальной рубашке, сидевший напротив Гесера и не проронивший до сих пор ни слова. Он мог показаться самой противоположностью Пресветлому. Если тот при всей своей чиновничьей внешности был сановит, то этот как бы и не заметен вовсе.

– Еще бы, Завулон, – усмехнулся Гесер. – Это все-таки твоя паства.