Школота (СИ)

Стоявшие рядом соратники хором переспросили:

– Чего-чего?

– Рояль, говорю. Или даже – целый оркестр роялей. У нас так говорят, когда на небе боженька прореху в кармане заимел и оттуда ништяки посыпались. Даром. Горой. И тебя, горемычного, этими дарами прихлопнуло... Золота у нас хватит, чтобы Сколково до ума довести и каждому при этом зарплату платить зашибенную. Наемников поднабрать лучших, учителей и врачей сманить. Нормальных работящих жителей пригласить. Короче – возродить город, не начиная даже запасами артефактов торговать... Не морщись, барон, вот не поверю, что у тебя в загашнике не припрятано на черный день... Но про нашу кубышечку наверняка знают. И насчет эликсиров этих злоебучих скоро гонцы прискачут. При поддержке братвы, вооруженной до зубов. Поэтому сегодня у нас пир горой. А завтра не удивлюсь, если уже в двери заглянут разные персонажи, которые станут нас аккуратно убивать. Поэтому, что мы должны сделать?..

Еще раз полюбовавшись на злато-серебро, Владимир подвел итог:

– Поэтому придется нам спешно готовить собственную армию и флот. Потому как если ты не вкладываешь в собственные войска, то кормишь чужие. Так что давайте аккуратно это все на склад, Мюнхгаузен подскажет, куда лучше. Затем разбираем артиллерию из первого вагона и перекур перед ужином. И с утра начнем ковать щит и меч Отчизны.

Подцепив под мышку шкатулку, молодой бургомистр попутно уточнил у барона:

– Кстати, чтобы официально императора нахер послать, как я должен в права владения вступить? Присягу дать или еще что?

Удивленный столь интересным вопросом, призрак на секунду окутался туманом, затем обрел контрастность и отрапортовал:

– Такие назначения утверждает только венценосный владыка. А он твою кандидатуру зарубит, можно к гадалке не ходить. Но ведь я был назначен, как положено. Поэтому могу даровать это право тебе... Даровать...

– Как? Бумаги подписать или цепь какую навесить?

– Не, бумаги опротестуют... Я могу тебя усыновить. Право наследия по местным законам как раз позволяет тебе официально тут командовать. И никакой крючкотвор подкопаться не сможет.

Докси, тащившая вместе с Машей тяжелый сундук, захихикала:

– Ой, а папочка может неразумного отпрыска розгами наказывать? Типа, мозгов чуток отсыпать, если не хватает?

Сняв треуголку, барон истово перекрестился и ушел в глухой отказ:

– У наемников и егерей шутки всегда дурацкие. Всегда... Вы видели, какую тварь наш новый бургомистр может вызвать? И ведь это явно еще не все его скрытые таланты... Не, я лучше по родственному себе пенсию хорошую выхлопочу.

– И гарем, – добавил от себя Володя, после чего погрозил пальцем хихикающим фигуристым работницам, которые с утра умудрились в старых городских запасах обзавестись цветными юбочками и кофточками. – Чтобы я любимому папе и телок не подогнал, да это будет наглость.

Мюнхгаузен тут же протянул материализовавшийся из воздуха кусок пергамента:

– Вот, подпись поставить тут. Полная передача прав и обязанностей, включая наследственные. Ставь крестик, сынок, а то за восемьдесят лет у меня ни одной приличной девушки не было. Впрочем, как и неприличной.

Володя хлопнул себя по лбу:

– Так, с бабами чуть погодим. Найдем тебе селянку, не волнуйся, это не заржавеет. Но я ведь Фашида оживить хотел. Вдруг что в мозгах еще добыть получится... Ева, ты у кактусов не спрашивала, могут они его с клумбы выдрать или куда там законопатили тело? Допросить надо и напоследок пристрелить за все хороше. А?

Эльфийка закончила полировать мизинец, придирчиво оценила результат и ответила, подняв бездонные глаза на повелителя:

– Утром будет готово. Мясо чуть пострадало, зеленым братьям нужно постараться, чтобы восстановить большую часть. С головой сложнее, времени много прошло, но обещали сделать, что вообще возможно. Так что получишь ты своего зомби, Воль-о-дья. Потому что твоя Ева ничего не забывает, в отличие от господина.

Затем милая во всех отношениях девочка-припевочка занялась вторым пальцем, потому как смущенный господин бургомистр рванул следом за остальными работниками в сторону указанного бароном подвала. И как тут устроить личную жизнь, если босс боится даже под юбку залезть? Грусть-печаль...

***

Герцог Виндзорский прочел крохотную записку еще раз и бросил ее в огонь. Дождался, когда бумажка обратится в пепел, старательно пошуровал в очаге кочергой и позвал слугу:

– Пусть готовят вагон на завтрашнее утро. Работа закончена, я возвращаюсь. Двух остолопов из ревизоров, что не успели дела закончить, придется оставить. Пусть хвосты доразгребают. Но мне делать тут больше нечего. Пора на личный доклад императору.

Уставившись снова на яркие всполохи огня, герцог задумался.