Шкура

Я вылетела на улицу и поняла, что мне сказочно везёт. Парень вообще никуда не торопился. Он стоял у высокого парапета, лицом к дороге, и курил. Услышав мои шаги за спиной, резко обернулся, но поняв, что это его нечаянная соседка из холла, а не решившие добавить охранники, дёрнул плечом и снова отвернулся. Однако слёзы в его глазах я увидеть успела.

— Илья, — позвала я. — Илья, послушайте, нам надо поговорить.

— Нам? Или тебе? — зло спросил парень.

— Нам. Об Иване Сергеевиче.

— Да надо же! А ты кто такая? Его очередная подстилка? Вы там что, посменно у него работаете? — затихшая было истерика, похоже, стала набирать новые обороты.

— Не его, — мрачно поправила я. — Не истери, не было у меня ничего с твоим Иваном Сергеевичем.

— Точно? — всхлипнул парень.

— Честное пионерское. Угости сигареткой.

Мы стояли и курили, наблюдая, как проезжающие внизу машины месят бесконечную московскую грязь. Напротив желтел Измайловский парк. Никогда там не была. В парке сейчас красиво, наверное. Ага, и маньяки с осенним обострением в кустах как раз таких романтичных идиоток, как ты, дожидаются, подсказал внутренний голос. Но воображение упрямо рисовало прогулку по парку с Тиграном. И рядом с Тиграном маньяки не пугали. И даже Артурик вписывался в идиллическую картинку, бегающий по дорожкам и играющий с листьями. Ещё хорошо бы собаку. Почему у нас нет собаки? Артуру не помешал бы друг. И вообще дети должны расти с собаками. Я всегда мечтала об овчарке. А дома у нас жили только мамины мерзкие кошки.

— Любишь его? — спросила я, упорно смотря на дорогу, когда сигарета почти истлела.

— Любил, — ответил Илья и бросил окурок вниз.

***

В кофейне было тепло, а из больших панорамных окон открывался вид на тот же парк. Правда, тут её достоинства и заканчивались, потому что блинчики мне принесли холодные, а кофе оказался ещё мерзостнее, чем из автомата. Илья взял большую чашку какао с горой сливок и куском бисквита, и теперь грел об неё руки. Он выглядел совершенно мальчишкой. Очень расстроенным и каким-то потерянным.

— Мы три года встречались, — рассказывал он. — А потом вдруг звонит. Говорит, что всё. Что слишком большой риск. Что он устал мотаться. Что скоро у него будет новая работа. И вообще новая жизнь. В которую я не вписываюсь. А я всё равно решил приехать сюда. На наше старое место. В среду, как всегда. Как чувствовал, понимаешь? И он идёт, со шваброй. То есть херня это всё про новую жизнь, про перелёты. Да какие перелёты? Я готов был сам к нему приехать.

Я слушала и даже не знала, что сказать. Симпатичный парень, сидит и убивается по какому-то старому самовлюблённому козлу, который просто взял и выкинул его из своей жизни. Наигрался. На девочек потянуло. Или его всегда тянуло, а мальчик понадобился так, для разнообразия. Таких я тоже встречала, пресытившихся традиционным сексом. Сначала им надо верхом, потом на потолке, а в конце концов вообще мальчика подавай.

— Когда он здесь жил, проще было, — продолжал Илья. — А потом его перевели на Север. Я бы поехал за ним, честное слово! Он сам не захотел. Мол, там семья, город маленький, слухи пойдут. Лучше я к тебе летать буду, всё равно у меня командировки. И летал. Хотя я уже не уверен, что только ко мне. Новая жизнь! В губернаторы он, что ли, метит?

Я покачала головой.

— Скорее, в нефтяные магнаты.

— Чего? А ты откуда знаешь? — изумился парень.

Он смотрел на меня так, будто только что увидел. Или до него наконец дошло, что он изливает душу незнакомому человеку. Я ведь ещё ничего о себе не рассказала. Парню надо было выговориться, ну вот он и выговаривался первому, кто изъявил желание послушать.

И я начала рассказывать. Да, было очень рискованно. В конце концов, я тоже видела Илью первый раз в жизни. И что там у него в душе творилось не знала. Но что-то подсказывало мне, что нужно рассказать всё, как есть. Про план Ивана Сергеевича, про сейфовый договор, про Тиграна. Про Тиграна старалась не говорить ничего лишнего, обойтись сухими фактами. Но Илья сам всё понял.

— Авазов, — пробормотал он задумчиво. — Что-то я про него слышал от Ивана. Даже видел его, кажется. Старый такой. Хромой.

Я кивнула. Он самый. Старый и хромой. Илья задумчиво на меня посмотрел и потянулся за сигаретами.

— Здесь нельзя, — напомнила я.

— Ты странная, — заметил Илья, с сожалением откладывая пачку. — Любить такого…

Мне очень хотелось съязвить, что Иван Сергеевич тоже не мечта поэта. Меня вот лично от него рвать тянет. Но, опять же, я не знаю всей ситуации. Может он только кажется мудаком, а при ближайшем рассмотрении нежная ромашка. Хотя, ситуация с Ильёй явно свидетельствовала, что права я.

— Значит, вот она, новая жизнь Ивана, — пробормотал Илья. — Нефтяные промыслы. Большие деньги. А потом, наверное, и за границу укатит. Со шваброй своей.

Я подумала, что скорее с женой и детьми. А там уж найдёт себе новую швабру. И почему швабра сразу? Красивая девчонка с ним сегодня была. Она-то в чём виновата?