Шкура

Но Тигран на такие мелочи и внимания не обращал. Он уже жал руки, с кем-то даже обниматься полез. Меня лаконично представлял Мариной, со всеми знакомил. Мужики с протокольными рожами расплывались в улыбках, их спутницы, с точно такими же рожами, поджимали губы.

— Что же вы на открытии не были, Иван Сергеевич? — обратился Тигран с тому, кто сидел по центру. — Мы вас ждали.

И не понравилась мне его улыбка в этот момент. Мне он так никогда не улыбался.

— Нет уж, Тигран Борисович, ваша вотчина, вам и открывать вышку. Да и погода, сами посудите…

— Ну да, ну да. Но вы не лукавьте, Иван Сергеевич, вотчина всё-таки ваша. Мы тут люди пришлые. И всем обязаны вашему щедрому краю и мудрому руководству.

Их обмен любезностями мне ещё больше не понравился. Тигран вроде бы источал радушие, но я чувствовала, что рядом со мной будто чужой человек сидит. Не тот Тигран, который зовёт меня котёнком, что бы я ни натворила, и позволяет Артурику лазить у себя в карманах, ненароком пиная деда по рёбрам.

— Но я очень рад, что вы всё-таки пришли, Иван Сергеевич.

— Да, думал, заодно обсудим один важный вопрос, Тигран Борисович. А что с Алексеем Алексеевичем? Как-то он неважно выглядит.

Мягкая формулировка. Лекс уже наливал себе минералочки, хотя, на мой взгляд, эффективнее было бы грамм сто накатить. И поесть нормально. Впрочем, моё какое дело?

— Отравился, Иван Сергеевич, — подал голос Лекс, почему-то рассматривая скатерть.

Ему что, стыдно? Бред какой. Взрослый мужик, до седой жопы дожил. Да и когда в России стеснялись похмелья? Это, скорее, повод для гордости. Тигран у нас восточный человек, у него понятия другие, да и субординация, опять же. Лекс сегодня совершенно не в состоянии выполнять профессиональные обязанности. А Иван Сергеевич должен скорее посочувствовать болезному.

Но тут официанты начали разносить индивидуальные закуски, что-то невероятно красивое из рыбы, по-моему, даже сырой. Настоящее сашими, здесь? Хотя нет, японцы бы умерли от зависти глядя на сие произведение искусства: на колотом льду лежали идеально нарезанные ломтики самой разной рыбы и малюсенькие корзиночки с икрой.

— Тебе что налить, котёнок? — поинтересовался Тигран, игнорируя официанта — он всегда старался обслужить меня сам, считал, что так правильно. — Шампанское?

Словом, я отвлеклась от мыслей о Лексе и сосредоточилась на еде, тем более, что за утро успела нагулять зверский аппетит.

***

По тому, как банкет начался, было понятно, что продолжится он до утра. Сначала Иван Сергеевич говорил, долго и пафосно, поздравлял компанию и желал ей всяческого процветания на благо края. Потом поднялся Тигран, который, к счастью, ограничился кратким тостом за всех, кто трудится на вышках. И судя по одобрительному гулу, в зале собралось немало как раз тех, кто лично имел отношение к буровым. Я ещё никогда не видела более разношёрстной публики — за столами встречались и фифы «сорок плюс» в вечерних платьях с пингвинообразными, впихнутыми во фраки спутниками, и усталые тётеньки в пёстрых кофтах, и очень похожие на Лекса мужики в свитерах. Тигран собрал на одном банкете и управляющих, и работяг, и даже администрацию региона. И все от соседства друг с другом явно смущались. Но после обязательной части с речами и поздравлениями началась развлекательная программа. В зал выбежали какие-то детишки в одинаковых платьишках и стали петь что-то очень трогательное про родной край. Потом выступал мужик с гармошкой, его сменили пляски народов Севера, прямо как в моих фантазиях. А уж когда на импровизированной сцене появился ну очень известный и заслуженный певец, которого я меньше всего ожидала увидеть в такой дали (и вообще живым), и начал преувеличенно бодро и радостно петь «Наша нефть — наша судьба», у меня просто челюсть упала. В общем, развлекали гостей очень качественно, официанты постоянно подносили новые блюда, алкоголь лился рекой, и социальные различия быстро стирались.

После первой смены горячего Иван Сергеевич вдруг поднялся из-за стола, и следом за ним тут же встал Тигран. Наклонился ко мне, извинился, сказал, что скоро вернётся, и вышел вместе с чиновником. Я проследила за ними взглядом. Тигран решил проводить высокого гостя лично?

Но прошло десять минут, пятнадцать, Тигран не возвращался. Заслуженный артист пел уже пятый бессмертный шлягер на радость тётенькам в пёстрых кофтах, которые просто млели от его белозубой вставной улыбки. Я их восторгов не разделяла, к тому же, без Тиграна мне за столом сразу стало неуютно. Меня откровенно рассматривали и явно оценивали. Как выгляжу, сколько лет, что на мне надето. А надето, как назло, всё самое простое. Обсуждать теперь полгода будут, что Тиграну Борисовичу бес в ребро ударил.

Ещё и Лекс сидел по левую руку и мрачно на меня смотрел. В упор. Ему, кажется, похорошело после пары тостов. И вернувшийся интерес к жизни он почему-то обратил на меня.

— Что, госпожа Авазова, нравится новый статус? — вдруг выдал он, по-прежнему глядя на меня в упор.

— Ты торопишь события. Я всё ещё Кузьменко, — спокойно отозвалась я, поддевая вилочкой кусочек рыбы.