Шкура дьявола

Вопрос этот, а точнее эти вопросы, настолько захватили наше сознание, что почти все занятия следующей недели начинались с озвучивания их преподавателям, чем вводили далеко неглупых и опытных людей в некоторую растерянность. По всей видимости тема была признана важной и через месяц были прочитаны лекции, в том числе и каким-то заезжим московским ученым, вызвавшими, кстати, кроме интереса и бурную подготовку материальной части, как перед любой комиссией.

Так вот, все они говорили о имевшей место, и кое кому нравившейся, версии выживания человечества, по которой полезно иногда оздоравливать прививками войн мир, о перенаселенности, приводили разные цифры, скажем населенности Европы в 12 веке всего тремя миллионами человек и так далее, а сегодня в сотни раз больше, чем нас совсем не удивили, ибо мы тоже подготовились.

Все эти слова имели целью, убедить в редкой возможности огромного количества жертв, но разумеется не за счет населения СССР, и не стараниями его, но империалистических стран, прямо таки нацеленных на уничтожение себе подобных, во что верилось и что давало свои плоды.

Добивали специально привезенные фильмы, оставляющие все что угодно, кроме понимания, как люди такое могут делать?

Постепенно осознание неизбежности смерти приходило, в конце концов нет ни одного писателя, который не упоминал бы о ней, нет ни одного человека, который в свое время с ней бы не сталкивался еще при жизни, я уже молчу о периодической печати с новостями из-за рубежа и некрологами. Добавляли перца всякого рода армейские учения с употреблением как холостых, так и боевых патронов, отмечались в лучшую стороны те лица и подразделения, которые подходили с осознанием и пониманием сохранения своих подчиненных и уничтожения чужих. Многое под час очень походило на настоящее, особенно убеждали взрывная волна и оглушающие ушные перепонки взрывы, мало того, обдающие жаром и грязью. Многое помогали уяснять и хлорпикриновые камеры, где не очень подогнанный противогаз или отсоединенный шланг от его фильтра, напоминали, что человек смертен.

Даже если у тебя самого все было нормально, рядом обязательно находился разгильдяй надышавшийся газом и уже через минуту облевавшись, кашляя, совершенно без сил, со слезящимися глазами и вывороченными от распухания на изнанку веками и губами, лишний раз подтверждающий не защищенность нашего тела от, все более интенсивно придумываемых, средств уничтожения людей, пусть и противников.

Их относили в санчасть, хотя большинство все же не успевали хапнуть серьезной дозы, да и газ то так себе – ни одного смертельного случая.

Одновременно прививались чувства локтя, ответственность за принятие решения, от чего могла зависеть жизни многих, в том числе и твоя, и товарища. Постепенно отодвигалась та грань, которая и отличает человека не задумывающегося о смерти, не важно своей или чужой, понимающего и знающего о ней многое, а прежде всего то, что ты находишься зачастую в ее власти, с одной стороны избегая, а с другой пользуясь ей, как механизмом решения поставленных перед тобой задач, а может и спасения собственной шкуры.

Со временем многое стало привычным, особенно, когда начали превалировать специальные предметы в обучении, накапливающие знания и умения, а часто и представление применения на практике освоенного материала, понимание близости смерти, и не удивительно, ведь второе, а может и первое имя любого оружия – смерть! А человек, который не только им владеет, как частной собственностью, но и свободно, и привычно, как своей рукой – перспективно несет ее: неприглядную, некрасивую и неизбежную.

Красивой, а точнее величественной, может быть только дорога к ней, если это самопожертвование или неравный бой, или поступок, который мы привыкли охарактеризовывать как подвиг. Подробнее и ближе каждый из нас сможет об этом узнать в свое время, тогда она, глядя прямо в глаза бесконечно пустыми глазницами и ответит на любой интересующий его вопрос, конечно, если у него будет время его задать, а у нее желание ответить…

Глава вторая Новое

«Да будет украшением вашим не внешнее плетение волос, не золотые уборы или нарядность в одежде, но сокровенный сердца человек в нетленной красоте кроткого и молчаливого духа, что драгоценно пред Богом».

(1 Посл. Петра Гл.3. 3–4)

Свадьба, крещение, венчание

Предполагает ли молодой человек или, аналогично, молодая барышня, кардинальные изменения жизни при появившихся отношениях, толкающих их друг другу в объятия? Разумеется, я говорю о серьезных чувствах и о серьезном подходе к жизни, подвигающих к слиянию двух душ и объединению в один, и не важно, оформленный союз или нет. Конечно, «не важно» на тот период времени.