Шкура лисы

Правовые мечтания и издевательские филиппики Солски в адрес правительственных спецконтор, видимо, доводили агентов ЦРУ до белого каления достаточно долго, чтобы правоведа в конце концов «слили» в науку. Его идеи, тем не менее, представляли интерес для всякого выбравшего ремесло шпионажа по найму по той простой причине, что они адресовались вечным противникам нелегалов — таким же наемникам и шпионам, но шпионам за шпионами, то есть сотрудникам правительственных и частных служб, именуемых обычно контрразведкой.

Как можно рассмотреть человека, прячущегося в густой тени собственной, пусть даже вполне подлинной идентификации?

Солски считал принадлежность конкретной идентификации конкретному человеку в данном месте, в данное время и при данных обстоятельствах предметом доверия других людей. Не больше. Под дождем или в метель, в стужу или жару, в любое время суток и во всякой оперативной обстановке удостоверение личности предписывает воспринимать личность именно так, как такое восприятие и общественное место личности были ранее сконструированы по договоренности между собой другими людьми.

В такой договоренности наемный ловец шпионов, то есть частный детектив, не участвует. Его коллега, представитель правительственной спецконторы, напротив, участвовал — участвовал априори, поскольку по должности обязан верить предъявляемому удостоверению, если оно выполнено на бланке его конторы, подтверждено архивом его конторы и «привязано» к определенной личности методами, включая электронные, предписанными его конторой — фотографией, отпечатками пальцев, личной подписью и тому подобное.

Только частный ловец шпионов, говорил Солски, способен подвергнуть разъедающему сомнению отношения между человеком и «изготовленным носителем информации», удостоверяющей представленную или заявляемую этим человеком идентификацию. Всякая персональная идентификация есть набор подобранных «по собственному вкусу» той или иной конторой сведений о человеке. Такие наборы условны, всегда частичны и сконструированы, чтобы быть ситуационно достаточными лишь для тех, кто их выдал, и именно на момент выдачи, не дольше. Принадлежность человеку идентификации, на которую он ссылается или которую заявляет для себя, становится, таким образом, для охотника за шпионами приемлемой, если только она является предметом и его собственного доверия. Никто ведь не знает заранее, что паспортистка, выдававшая паспорт, или агент безопасности, предоставивший карточку электронного «допуска» в сейфовый зал, не получили взамен некое вознаграждение. Возможность конструирования идентификации (документа) по договоренности — возможность коррупции.

Таким образом, идентификация для ловца шпионов и после проверки остается условной. После этого условного принятия контрразведка непременно займется, во всяком случае в плановом порядке, выявлением подноготной того, чью физическую ипостась из крови, мяса и костей она уже посчитала однажды соответствующей предъявленной или заявленной идентификации. Ничто не будет приниматься на веру в контрразведке.

И снова на первый план для шпиона выступает фактор времени. Та сторона, которая выигрывает соревнование в скоростях, с которыми принимаются решения, выполняются оперативные действия, просчитываются варианты намерений противника и определяются наиболее близкие к действительным, тот и зарабатывает себе маржу — либо «отрыва», либо «захвата».

Шпионаж является преступлением, редко подтверждаемым достаточными вещественными доказательствами, отчего интуиция и является неотъемлемой частью таланта контрразведчика, таланта артистического. Так, контрразведчик должен понимать, что честный человек чувствует себя в безопасности, пока не врет, поскольку ему редко приходилось иметь дело с неправдой, а врун, наоборот, будет чувствовать себя в безопасности, пока по глупости не поведет себя честно. Да и вообще стопроцентного вруна поймать на лжи практически невозможно. В буфетной Алексеевских курсов висел постер: «При определенных обстоятельствах ложь — святое дело». Лжецу ничуть не труднее жить, чем честному человеку. Так что, на лжи попадаются именно честные люди.

Когда охотник за шпионом приступает к выявлению подноготной человека, при этом подозреваемого ещё весьма условно, он имеет, образно говоря, только набор случайных совпадений, который и заставил к человеку присматриваться. При этом совпадения могут уводить в одну сторону, а интуиция — подсказывать необходимость движения в противоположную.

По мнению Питера Солски, главными действующими лицами в мире контрразведки, принимая во внимание, как он говорил, и гнусность самого занятия выслеживания людей, и необходимость извращенного чутья на стопроцентную, самой высокой пробы ложь, выступают авантюристы, аристократы и психопаты. Но они составляют лишь половину команды. Менее видимая часть службы выявления подноготной всякой личности — это группы поддержки, всевозможные, включая технических экспертов, помощники, которые занимаются изнурительным копанием во всяких деталях и мелочевке.