Шкура лисы

Бывший унтер-офицер французского Иностранного Легиона, бывший частный детектив и в последствии университетский профессор Николай Бахтин называл своих однокашников-легионеров "беспутными монахами военного монастыря". В курсантах Алексеевских информационных курсов имени профессора А. В. Картошова, как мужчинах, так и женщинах, просматривалось нечто общее с этой характеристикой.

В качестве аналогов Алексеевских выкормышей по понятным причинам можно привести, конечно, не имена, а только типажи легионеров более позднего "разлива", нежели бахтинские коллеги. Среди Алексеевских "беспутных монахов" встречались аристократы, имелся один князь, были крупные воры с кликухами вместо имен. Имелись дезертиры, бродяги, сбежавшие военные и торговые моряки, невозвращенцы, офицеры советской армии, брошенные на произвол судьбы в Конго при Лумумбе, потом в Афганистане, пленные, уведенные моджахедами в Пакистан, один семинарист из Загорска, который переименовали в Сергиев Посад... Способный, хваткий, непредсказуемый, вольный и опасный люд, обреченный на вымирание или размножение где-нибудь вне пределов собственной Родины.

Курсы, как и Легион, хотя и немногих, все же спасали. Странно, конечно, было видеть качественных, стойких профессионалов-наемников, которых обуздали и которые, больше того, позволили себя обуздать. Возможно, конечно, отчасти и "Weisse Sklaven" - белые рабы, как говорил немецкий коллега Дитер Пфлаум, но по вольному выбору и душевной предрасположенности.

На Алексеевских курсах Николас Боткин, бывший "эс-эй", то есть специальный агент ФБР, читавший курс идентификации, в числе существенных признаков, помогающих отделить личину от сути человека, особо выделял прошлый, изначальный жизненный опыт. Тот, который, став неотъемлемой частью личностной истории, "обстругивает" характер при любых переменах, включая искусственные, исключительно на свой, уникальный манер придает стиль и форму каждому последующему опыту, всякому переживанию и на уровне подсознания проявится в любом занятии - от шиномонтажа до политологии. Даже подавленный или тщательно скрываемый, он, этот опыт, "высовывает уши" в решающие моменты.

Человек, считал Боткин (возможно, он и сам побывал наемником), с татуировкой "Legio Patria Nostra" - "Легион наша родина" - инстинктивно уважит просьбу поверженного врага закончить его мучения, не бросит раненого или на осквернение труп подельщика и не позволит завладеть своим оружием. В том же, что касается шпиона по найму, то его опыт прошлого чаще всего сказывается на том, как он осуществляет свои перемещения.

В любой разведке, даже для того, кого мы условно называли наблюдателем, переезд, переход, вообще любое путешествие представляют трудную часть работы, ибо приходиться пересекать зону повышенного риска, в особенности за пределами района, где примелькался. Тем более, если речь идет, скажем, о переходе через государственную или иную какую границу с не устоявшимся режимом и, желательно, без документальных следов да ещё в паре с неизвестным "спутником", чью драгоценную жизнь следует сберечь любой ценой...

Так начинаются мечты о шапке-невидимке.

"Невидимых" шпионов, даже когда они, как говорится, не при исполнении, природа и общество не знают. Люди скрытных занятий навечно покрыты, скажем так, татуировкой неизбывных примет с внутренней стороны кожного покрова. Самые предательские - генетически унаследованный нравственный (или безнравственный) инстинкт, а также врожденные вкус и стиль собственного "внешнего" оформления (походка и остальное в этом духе легко переделывается). Вкус и стиль словно кокили при отливке металлических заготовок придают форму даже неосязаемым индивидуальным особенностям, как, скажем, манера обзаводиться определенными вещами и определенной кампанией (в особенности, противоположного пола). Это тоже улики. Например, обзаведение камерой или авторучкой по вашему собственному вкусу укажет на то, что первая - копировальный инструмент, вторая же окажется одноразовым пистолетом, а дружба преимущественно с партнерами по бильярду или интрижки с секретаршами - представляет собой манеру вербовки агентов-помощников и среди таких и следует расставлять на вас ловушки.

Всякому практикующему одно из древнейших занятий известен закон, который приходится принимать во внимание даже во сне: от улик не отделаться, хотя бы в виде миллиграмма талька под ногтями от резиновых перчаток, которыми листал засекреченное приложение к контракту год назад, или вскользь брошенного взгляда прохожего, когда вылезал из канализационной трубы в позапрошлом месяце. Находят много всякого, если охотятся грамотно и упорно...

Матерый таможенник, скажем, в аэропорту просмотрит на экране монитора содержимое вашего чемодана, а потом некто, получив от него наводку, отправляется на квартиру, которую вы покинули на пару дней, и находит именно то, что вы не решились вывезти в чемодане. Может быть, чемодан и выдал.