Шкура лисы

После высадки американцев и англичан во Франции Энгелтона направили в Рим, где к концу войны его назначили начальником "Отдела Х-2" УСС, то есть контрразведки, в Италии. Одной из его задач была помощь итальянцам в реорганизации их собственных спецслужб. Обширные связи, приобретенные в Лондоне и Риме, сослужили Энгелтону хорошую службу, когда он пришел в ЦРУ. В 1948 году Энгелтон возглавлял агентуру, через которую христианским демократам было передано нескольких миллионов долларов, обеспечивших им победу над коммунистами на всеобщих выборах в Италии.

В 1954 году с санкции Даллеса Энгелтон организовал, сформировал и возглавил отдел контрразведки в ЦРУ. В общем-то он считался затворником, сотрудники видели его редко. За глаза они называли шефа "самым проницательным скупщиком секретов на мировом базаре тайн". Они подыгрывали ему в создании атмосферы таинственности и изощренных скрытных интриг в контрразведывательной службе.

Джордж Кайзвальтер, который не входил в число подчиненных Энгелтона, однажды рассказал характерный эпизод:

- Тощий Джим всюду таскал "дипломат" с потайными замками. Когда он явился с ним в очередной раз, я спросил, что там набито у него, и услышал: "Невероятный материал из Бюро". (Имеется в виду ФБР, В.С.) Я попросил уточнить: "Что именно?" Он ответил: "Я не имею права обсуждать это здесь..." Если то, что он притащил с собой, нельзя было обсуждать в оперативном директорате разведки, то где ещё это можно было бы сделать? Смешно... Тайны, которыми Энгелтон не делился, давали ему преимущество в рукопашных свалках с другими аппаратчиками. Секретность - непробиваемая позиция в любом споре...

Кайзвальтер и его коллеги-оперативники из разведки считали работу Энгелтона самой незавидной в ЦРУ. Служебная обязанность Пугала заключалась в том, чтобы подозревать всех. И выполнял он её тщательно и добросовестно. Некоторые, включая "помощников", то есть агентов по найму, не входивших в штатное расписание контрразведки, считали, что Энгелтон даже свихнулся на этом. На каком-то этапе своей засекреченной жизни, переполненной постоянными подозрениями, считали они, паранойя разъела в начальнике здравый смысл. Это дало себя знать, когда появился Голицын, который пустился в долгие рассказы о "кротах" в ЦРУ и британской СИС. Их поиск стал идеей "фикс" шефа контрразведки. Возможно, в Голицыне, человеке, сформировавшемся в КГБ, он наконец-то нашел родственную душу.

Коллеги Кайзвальтера в американской и британской разведках косо посматривали на влияние "шантажиста" Голицына. Иисус, как теперь считают многие, сам превратился в конечном счете в подобие одного из "кротов", которых он выискивал вместе с московским коллегой. Он открывал Голицыну доступ к секретной информации, которая могла затем уйти и в КГБ.

Голицын и Энгелтон идеально подходили друг для друга. Показания перебежчика обеспечивали Черному Рыцарю реальную возможность осуществить то, что было ранее невозможным для него: перенести свои расследования в службу внешней разведки ЦРУ. Наводки Голицына давали формальные основания для этого. Рассуждая логически, Голицын сделался в ЦРУ ценным внедренным агентом противника...

Сэм Папич, который упоминался, устроил встречу Дона Мора, руководившего в ФБР операциями против СССР, с Голицыным в вашингтонской гостинице "Мэйфлауэр", обычном месте тайных контактов ЦРУ. После долгой беседы с перебежчиком Мор прокомментировал её результаты следующим образом: "Голицын хотел реорганизовать КГБ, а теперь пытается сделать то же самое с нами. Он взялся бы руководить ФБР, ЦРУ и АНБ (Агентство Национальной Безопасности США, В.С.) тоже, если бы ему позволили это".

Сотрудники ЦРУ считали Голицына неуравновешенной и скандальной личностью, с которой сложно и ладить, и работать. Бывший офицер и перебежчик из КГБ требовал, чтобы его допустили ко всем секретным материалам ЦРУ и СИС, выделили финансовые средства для создания под его началом института методов дезинформации, а также международного контрразведывательного агентства с отделениями по всему миру.

Восьмой по счету "апостол", как называют директоров ЦРУ, Уильям Колби решил, что необузданные старания вдохновляемого Голицыным Энгелтона и его 300 сотрудников в выявлении вражеских агентов там, где их нет, являются ловлей "завербованных теней" и приносят только вред, оставляя без внимания действительно серьезные дела. Черного Рыцаря уволили, а число сотрудников службы контрразведки сократили до 80. Репутация Голицына как "казачка подосланного" сделалась подмоченной.

Джеймс Иисус Энгелтон скончался в результате болезни рака легких утром 11 мая 1987 года в госпитале "Сибли Мемориэл" в Вашингтоне в возрасте 69 лет. Как сказал один из высокопоставленных чинов ЦРУ, служба контрразведки после увольнения Энгелтона походила на "трясину иррационального". И добавил: "Ее люди немного свихнулись, а полностью ненормальный Джим сделался исковерканной, искаженной личностью. Он мог выглядеть очаровательным и приятным, но в душе был вполне законченным сукиным сыном".