Шкура льва

Лорд Ротерби насмешливо посмотрел на него, но графиня явно встревожилась. Она знала Кэрилла куда хуже, его спокойствие и безразличие настораживали. По ее мнению, человек, попавший в столь тяжелое положение, не мог вести себя так непринужденно. Графиня встала из кресла и подошла к мистеру Кэриллу.

— Что вы хотите сказать? — спросила она.

— Нет, мадам, я не стану говорить в присутствии этих людей, — Кэрилл указал на слуг.

— Это лишь предлог удалить их из комнаты, — сказал его светлость.

Мистер Кэрилл презрительно рассмеялся.

— Бели вы так считаете, то я дам вам слово чести не пытаться уйти отсюда до тех пор, пока вы сами этого не пожелаете.

Ротерби, привыкший судить о людях по себе, все еще колебался. Однако ее светлость, несмотря на отвращение, которое она питала к мистеру Кэриллу, поняла, что он не из тех людей, в чьем слове можно сомневаться. Она сделала знак слугам.

Слуги вышли; мистер Кэрилл продолжал сидеть в кресле, словно желая показать, что у него нет намерения бежать.

Взгляд ее светлости обратился к Гортензии.

— Уходи и ты, дитя мое, — велела она.

— Я хочу остаться, — ответила девушка.

— Разве я спрашивала тебя о том, чего ты хочешь? — сказала графиня.

— Мое место здесь, — заявила Гортензия. — Разве только мистер Кэрилл пожелает, чтобы я ушла.

— О нет, — воскликнул тот и улыбнулся девушке с такой нежностью, что глаза графини округлились от удивления. — Я от всего сердца прошу вас остаться. Это будет очень кстати, если вы услышите то, что я собираюсь рассказать.

— Что это значит? — спросил Ротерби и шагнул вперед, переводя взгляд с Кэрилла на девушку. — О чем это вы, Гортензия?

— Я невеста мистера Кэрилла, — тихо отозвалась Гортензия.

Ротерби открыл рот, но не произнес ни звука. Ее светлость визгливо рассмеялась.

— Ага! Что я тебе говорила, Чарлз? — И уже обращаясь к Гортензии: — Мне так жаль вас, милая, — сказала она. — Долго же вы раздумывали, прежде чем решиться! — и вновь рассмеялась.

— Его светлость — низкий лжец, — напомнила ей девушка. Графиня побледнела, ее непристойный смех замер.

— Уж не собираетесь ли вы поучать меня? — крикнула она, скрывая смущение и злость, охватившую ее при этом напоминании. — Какая вы отважная, ей-богу! Что ж, нахальство невесты под стать наглости жениха.

Ротерби, единственный из всех присутствующих сохранивший спокойствие, вернул графиню к действительности.

— Не заставляйте мистера Кэрилла ждать, — насмешливо произнес он.

— Ах, да, — отозвалась ее светлость и, метнув в сторону Гортензии злобный взгляд, уселась в соседнее с девушкой кресло, отодвинув его подальше.

Мистер Кэрилл вытянулся в своем кресле, скрестив ноги, и, положив локти на подлокотники, сцепил пальцы рук.

— Я хочу сообщить вам нечто очень важное, — сказал он вместо предисловия.

Ротерби уселся подле стола, положив руку на злополучные письма.

— Продолжайте, сэр, — важно сказал он.

Мистер Кэрилл кивнул.

— Прежде чем продолжить, я хочу признаться в том, что, несмотря на беззаботность, которую я разыграл перед сыщиком и вашими слугами, я понимаю, что вы поставили меня в крайне затруднительное положение.

— Ага! — с удовлетворением воскликнул граф.

— Ах! — испуганно выдохнула Гортензия.

Ее светлость промолчала, сохраняя каменное выражение лица.

— Итак, — продолжал мистер Кэрилл, — мы имеем инцидент в Мэйдстоуне, свидетельство вашей светлости о том, что я привез письмо в первый же день, как только прибыл сюда. Еще одно обстоятельство, которым мистер Грин, несомненно, воспользуется — моя близость к сэру Ричарду Эверарду и постоянные посещения его дома, где я, кстати, оказался в момент его смерти. Вдобавок я швырнул табак в глаза мистеру Грину — по причинам, которые допускают единственное толкование, и, наконец, я не смогу предъявить убедительного объяснения моего пребывания в Англии.

Взятые по отдельности, эти обстоятельства не имеют никакого значения; но вместе они обретают некую значимость, однако недостаточную для того, чтобы меня повесить. Тем не менее, я сознаю, что в нынешней обстановке, когда правительство испугано перспективой мятежа вследствие обнародования факта катастрофы в Южных морях, оно готово повсюду искать заговор и примерно наказывать всех подряд. Поэтому обвинения, которые вы собираетесь мне предъявить, да еще подкрепленные доказательствами, о которых я говорил, вполне могут — я этого не исключаю — немало способствовать э-э… тому, что моя жизнь станет короче.

— Сэр, — ухмыльнулся Ротерби. — Вам бы стать адвокатом! Никому из нас ни за что не удалось бы изложить все так ясно и убедительно.

Мистер Кэрилл благодарно кивнул.

— Мне очень лестно услышать от вас похвалу, ваша светлость, — сказал он, печально улыбаясь, и продолжал: — Итак, считаю свое положение настолько серьезным, что отважился надеяться на то, что вы не станете настаивать на тех мерах, к которым собирались прибегнуть.

Лорд Ротерби беззвучно рассмеялся.

— Быть может, вы сообщите причины, по которым мы должны отказаться от своих планов?