Шкура льва

— Что все это значит?

— Вы любите его, — прорычал Ротерби. — Да, я вижу это в ваших глазах. Ведь вы из-за него так испуганы?

— Почему вы насмехаетесь над этим? — спросила Гортензия.

— Нисколько! Отвечайте! Это правда? Вы любите его?

— Да, это правда, — ответила она твердо. — Вам-то что?

— Это значит для меня все! — ответил Ротерби пылко. — Все! Даже небеса — это ад для меня. Десять дней назад, Гортензия, я просил вас выйти за меня замуж.

— Ни за что, — заключила девушка, выставив руки, чтобы остановить графа.

— С тех пор кое-что изменилось, — произнес он, придвигаясь. — На этот раз предложение будет более привлекательно. Выходите за меня замуж, и Кэрилл сможет уехать, и ему не будет грозить судебное преследование. Клянусь! Если вы откажете мне, его повесят. Это так же верно, как и то, что мы сейчас разговариваем.

Она смотрела на него с презрением.

— Боже, — воскликнула она, — какое вы чудовище! Настаивать на женитьбе и заявлять, что в случае моего отказа ваш брат будет повешен! Да человек ли вы?

— Нет ничего более человеческого, чем любовь к вам, Гортензия.

— Это невыносимо, — взмолилась девушка, закрыв лицо руками. — Отпустите меня, сэр! Откройте дверь!

Ротерби стоял, обдумывая ее слова. Потом повернулся и медленно пошел к двери.

— Не забывай — он умрет!

Эти слова, зловещий тон, злобный взгляд сломили дух девушки одним махом.

— Нет, нет! — спотыкаясь, Гортензия сделала несколько шагов. — О будьте милосердны! — Она была побеждена. — Вы… вы клянетесь отпустить его, вы позволите ему уехать из Англии, если… если я соглашусь?

Глаза графа сверкнули, и он бросился к девушке. Та словно окаменела, безжизненно позволила взять свои руки, пожиная плоды этой ужасной капитуляции. Ротерби стоял рядом с ней, кровь бросилась ему в лицо.

— Так я покорил вас? — воскликнул он. — Значит, мы поженимся, Гортензия?

— Но какой ценой, — ответила она с горечью — какой ценой!

— Я буду нежным, любящим мужем. Клянусь небесами! — пыл страсти смягчил его, как огонь смягчает сталь.

— Пусть будет так, — сказала мисс Уинтроп. — Спасите его, и я буду вам заботливой женой, милорд.

— И любящей? — потребовал он жадно.

— Конечно. Я обещаю.

Ротерби нагнулся, чтобы поцеловать ее, но вдруг со стоном оттолкнул. Да так сильно, что Гортензия наткнулась на кресло и рухнула в него, не удержав равновесия.

— Нет! — зарычал граф как сумасшедший. — Проклятье! — его охватило дикое безумие ревности. Он чувствовал боль и слабость от сознания того, как сильна ее любовь к другому мужчине. Ротерби старался сдержать себя, пытаясь подавить животное, примитивное создание, которым был в глубине души.

— Если уж вы так сильно его любите, то лучше пусть его повесят, — Ротерби засмеялся на какой-то высокой, неистовой ноте. — Вы сами вынесли ему приговор, дитя мое! Вы думаете, я возьму вас, словно использованную вещь? О черт! Неужели вы на это рассчитывали?

Направляясь к двери, граф засмеялся снова, из его горла вырвался дрожащий, злой смех. Гортензия следила за ним расширенными от ужаса глазами. Ее разум не мог понять это дикое поведение. Он повернул ключ в замке и, резким жестом распахнув дверь, крикнул:

— Введите его!

Мистер Кэрилл, нахмурившись, вошел в комнату, сопровождаемый лакеем. Его взгляд перебегал с лица Ротерби на лицо Гортензии. Вслед за ними вошла графиня. Ротерби отпустил слугу и закрыл за ним дверь. Он поднял руку, указывая на Гортензию.

— Глупая, — сказал он, обращаясь к Кэриллу, — она не согласилась выйти за меня замуж, чтобы спасти вашу жизнь.

Брови мистера Кэрилла поднялись. Но слова Ротерби немного успокоили его. Он понял, что за ними скрывалось.

— Я рад, сэр, что вам не удалось ее уговорить. Думаю, вы сами оказались настолько глупы, что отказались от собственного предложения.

— Ах ты, чертов клоун! — взревел Ротерби. — Думаешь, я соглашусь довольствоваться объедками с чужого стола?

— Ну, это громко сказано, — ответил мистер Кэрилл. — Я бы не стал утверждать, что мисс Уинтроп досталась бы вам после кого-то другого, тем более меня.

— Довольно, — прервал его Ротерби. Холодные ироничные слова соперника вернули его к действительности, и он почувствовал, что не может больше ничего сказать. — Тебя повесят! — закончил он коротко.

— Вы в этом уверены, сэр? — пренебрежительно спросил мистер Кэрилл.

— Уверен, видит Бог.

— Не поминайте Господа всуе, — спокойным голосом отозвался мистер Кэрилл, подходя к Гортензии.

Ротерби и его мать переглянулись.

— Что это значит? — пожав плечами, ухмыльнулся граф. — Что за фарс перед смертью? В своем ли он уме?

Мистер Кэрилл не слушал его, он наклонился к Гортензии. Взяв ее ладонь, он поднес к своим губам.

— Дорогая, — прошептал он, — на какую же жертву готова ты была пойти! Неужели ты не веришь в меня? Не бойся, любимая, они не могут навредить мне.

Девушка сжала его руки и посмотрела на него.

— Ты так говоришь, просто чтобы успокоить меня, — сказала она.

— Ну что ты, — ответил мистер Кэрилл спокойно, — это чистая правда. Они будут обещать, клясться всем на свете, пытаясь уничтожить меня. Но лишь напрасно потратят время и силы.