Шкура неубитого медвежатника

СТАС. Какое еще «завтра»? Давай сейчас!

ПЕТР. Я же сказал… Иди!

СТАС. У меня свитер мертвый, хожу как ремок, а ты…

ПЕТР. Нормальный у тебя свитер!

СТАС. Колеса еще ничего, а свитер мертвый! Башляйте!

СТЕПАНИДА. Стасик, папа завтра на работу идет, заработает и отдаст…

СТАС. Он все дает и дает — уже несколько месяцев… Задолбался уже давать…

ПЕТР. Эй, отец, ты это с кем, а? Что-то больно деловой стал — как триста китайцев!

СТАС. Просто мне нужно свитера! Башляй мне! Ведь обещал, обещал!

ПЕТР. Фильтруй свой базар, сосунок! Я тебе кто?

СТАС.(смотрит на часы) Блин, у меня же стрелочник в семь! Пойду я. От вас тухлятиной воняет! (Выходит в прихожую и громко хлопает дверью.)

ПЕТР. Прыщавый драчило! И это — сын?

ВАСИЛИСА. Что ты болтаешь-то? Что болтаешь? Опомнись, несчастный!

ПЕТР. Говорю — что слышала!

СТЕПАНИДА. Ну и чего ты добился, что обругал Стасика? Как тебя после этого звать-величать?.. (Стучит по столу.) Здравствуй, дерево!

ПЕТР. Хавальник свой закрой, и не базлай, пока не спросят!

ВАСИЛИСА. А что это ты на нее вскинулся?

ПЕТР. Вот я и говорю: не базлай!

СТЕПАНИДА. Я же тебя не трогаю! Успокойся! Больной… паразит!

ПЕТР.(встает) Ну все, я за себя не отвечаю!

ВАСИЛИСА. Что ты встал-то — как памятник самому себе?

ПЕТР. Я щас такой кипеж подниму!.. Я щас такое устрою… (Садится.)

СТЕПАНИДА. Кто мне вчерась про норковую шубу каркал? Так вот, не нужна мне никакая шуба из твоих лап!

ПЕТР. Тебе скоро не шуба понадобится…

ВАСИЛИСА. Ты, Торчи-Торчуньский, что ты болтаешь? Она еще на твоих похоронах погуляет…

ПЕТР. Достали уже эти старперы! Куда не пойдешь — везде они, и зырят, зырят, зырят… Сколько братанов погорело на этом!

СТЕПАНИДА. Не зря отец говорил: «Не полагайся на него! Он как копейку заприметит, так зенки и сверкают!»

ПЕТР. А сам-то перед смертью соседа обворовал!

СТЕПАНИДА. Гад ты такой! Что городишь, что городишь? Он был честнейшей души человек — брал только, что плохо лежало!

ПЕТР. А плохо лежала у него каждая щепка!

СТЕПАНИДА. Гад ты такой! Дня не прошло, как обещал шубу, а уже — чтоб ты сдохла!

ПЕТР. Да не говорил я такого!

СТЕПАНИДА. Вот, значит, уже и не говорил! От своих же собственных слов открещиваешься, ирод окаянный! Шубы для матери родной пожалел! А что люди про меня говорят, его не волнует! А они смеются, пальцами тычут, говорят: «Смотри! Смотри! Эта та пошла, у которой сынок народ грабит, а она в драном пальтишке, пятнадцать лет носит!» И ха-ха-ха, и хи-хи-хи… А сынок родненький с дружками своими, ворами подзаборными, водку пьянствует, матом на детей малых ругается, в карты на деньги играет с шулерами разными…

ПЕТР. Да будет тебе шуба… Завтра! Только успокойся!

СТЕПАНИДА. Я сказала: не нужна мне шуба из твоих лап… Разве ж дело в шубе? Дело в твоем ко мне отношении… Я тебя родила, кормила, поила, мучилась с тобой, думала все, чтобы ладный вырос… А ты вон рецидивистом заделался… Да еще и скупердяйствуешь! Как в глаза людям смотреть!

ПЕТР. Да принесу я тебе шубу, принесу… завтра же!

СТЕПАНИДА. Не нужна мне твоя шуба! Чем такого сына иметь, лучше не иметь его вовсе!.. Жидом стал!. А грозился золотом с ног до головы засыпать…Я ведь до сих пор помню, как говорил… Говорил, когда, дескать, вырасту, я же тебя завалю деньгами…Восемь лет было, не боле… Где они, твои деньги? Даже шубу, и ту зажилил… Прав был отец-покойничек, как в воду глядел, про зенки эти твои говорил… Так оно и вышло… По свету пустил…

ВАСИЛИСА. Зинку выгнал, Стасика обругал, на Степаниду Ивановну уже наезжает! Адреналин тут из себя на всех нас выпускает!

СТЕПАНИДА. Да знала ли я, когда с ним по больницам ходила, чем дело закончится? Знала ли я, когда ночей бессонных не спала, какой будет результат? А результат, он вот! (Выбегает в прихожую, и через несколько секунд оттуда вылетает рваное бардовое пальто.)

ГОЛОС БАБУШКИ. Да даже и не желаю я ни об чем больше с тобой разговаривать! Когда вырасту, говорил, я тебя завалю деньгами… Восемь лет было, не боле… (Хлопает дверью.)

ПЕТР. (жалобно) Куда она?

ВАСИЛИСА. Наверно, к соседке, Алевтине…

ПЕТР. Ты-то как ко мне относишься?

ВАСИЛИСА. Ты же знаешь, жена я как будто бы тебе…

ПЕТР. Я говорю о чувствах…