Шкура неубитого мужа

– Ха! А ты что думал? Это же бизнес! – Серж снова поднес рюмку к губам и снова замер.

Но причиной тому на сей раз явился вовсе не потомок древнего рода, а хрупкая девушка, которая подошла к микрофону и запела.

Она была столь очаровательна, а голос ее столь нежен и приятен, что все посетители ресторана враз перестали жевать и обратили свои взоры к небольшой эстраде.

Она исполнила песню Элвиса Пресли «Когда мужчина любит».

Меценат отставил рюмку и, потеряв интерес к собеседнику, уставился на нее во все глаза. Когда закончилось первое отделение небольшого концерта и девушка грациозно удалилась, Серж обернулся к Александру. Глаза его горели странным огнем. Такое пламя во взоре молодой аристократ видел лишь однажды – в глазах своего отца, когда тот открыл «Эликсир Доудсена».

– Как она тебе? – с придыханием вопросил Бобров.

– Прелестна, – Александр мягко улыбнулся.

– Черт! И это все, что ты можешь сказать?! Она же богиня! Она – золотое дно! Она соль эстрады! – Серж всплеснул руками, потом одним махом осушил рюмку и продолжил:

– Потрясающий голос! Настоящий джаз! А как она держится! Боже, какая у нее энергетика! Я не мог оторваться от нее! Она источник с живой водой! Люди ей молиться будут! Нет, ты видел, как все морды свои от тарелок оторвали! У меня мурашки по коже бегали. Эй! – Он махнул официанту, а когда тот подлетел на полусогнутых, заорал:

– Кто эта певица? Быстро дуй к директору. Я должен с ней встретиться!

– Понравилась? – официант понимающе кивнул. – Вы меня простите, но она не подходит к столикам. Девочка с достоинством.

– Да плевать мне на ее достоинство! – рявкнул меценат. – Директора сюда, живо! Знаешь, кто я? Я Бобров!

– Ну.., я не могу знать…

– Хочешь остаться без работы?

Несчастный официант побледнел и скрылся прочь.

– Со мной такое редко бывает, – признался Серж и шумно выдохнул. – Вернее, впервые со мной такое. Ирму тоже я заметил, но это было не то. Ирма хорошо смотрелась, пела неплохо, но от нее всегда разило холодом, как от морозильника «Стинол». Все, что она собой представляла, – это моя работа. А этой девочке ничего не нужно. Она такая органичная. Господи…

Молодому Доудсену оставалось лишь удивляться да наблюдать за тем, как рождается новая звезда. Он ни минуты не сомневался, что Боброву под силу сделать знаменитого артиста из кого угодно. Сам он подобных чувств к девушке не испытал. Пела она действительно хорошо, выглядела в своем красном, явно дешевом, платье неплохо, но чтоб мурашки по коже… Наверное, дело было в том, что он не меценат, а значит, с искусством не на короткой ноге. Короче говоря, ничего он в искусстве не понимает. Во всяком случае, Александр теперь в этом мнении окончательно утвердился. Понимал бы – трясся бы сейчас, как Серж, от предвкушения нового открытия и пил водку.

Однако скорая развязка обернулась большим разочарованием. Странно суетливый при своей долговязости тип, представившийся директором ресторана, приблизившись к столику, скорчил скорбную гримасу, моментально став похожим на кочергу. Он прошелестел, что певичка быстро собралась и смоталась вон, едва услышав, что требованию уважаемого Сергея Валентиновича немедленно подойти к нему отказать никак невозможно.

Посему дальнейшая музыкальная программа вечера сорвана. Разумеется, виновный в том коллектив понесет моральные, а что еще действеннее – материальные убытки.