Шкурка бабочки

Она почти в два раза меня старше, думает Ксения в переполненном вагоне метро, думает, положив на колени кожаную сумку, глядя на белое перо, упорно лезущее сквозь черную ткань чьего-то китайского пуховика, всего в двадцати сантиметрах от ее лица. В два раза меня старше, но если поделить ее возраст на двоих, на нее и на младенца, который еще внутри, в душной темноте, выйдет семнадцать. Когда мне было семнадцать, думает Ксения и видит, как мокрая, вся в потеках, дубленка сменяет китайский пуховик, когда мне было семнадцать, Леве было столько, сколько мне теперь и, значит, сегодня Оля – моя младшая сестра.

Позвонила вчера маме, мама спросила как дела, рассказала ей про Олю – вот, подруга делает аборт, я страшно за нее переживаю. Что ты как маленькая, сказала мама, я таких абортов штук восемь сделала – и ничего.

Две девушки стоят прямо перед Ксенией, она не поднимает головы, но, убаюканная покачиванием поезда, слушает их разговор: «Нет, блин, в этом городе зимой просто кранты, посмотри, какие уроды вокруг, в метро толкучка, на улице пробки, у начальницы климакс, в подворотне маньяк». – «Ты-то чего недовольна, ехала бы вместе с Лехой в Таиланд, он, блин, тебя приглашал, там дешево все – офигеть, мне говорили: в месяц сто долларов, супер» – «Не, ты подумай сама, с Лехой в Таиланд? ты чего? мне тут пацан говорил, ездил прошлой зимой, там местные девки – вообще за бесплатно готовы, ну, доллара два или три. Лехе, конечно, по кайфу, а мне-то зачем?» – «Это же супер, даже прикольно, можно поехать – и не давать, скажем, купаться, или там шоппинг… тоже, наверное, дешево, блин». – «Тоже сказала… зачем мне за этим в Таиланд? Я ему здесь не даю». – «Ой, пересадка, вот, блин, пропустите». И вышли, задев Ксению по коленке железным уголком портфеля.

Она поднимает голову. В образовавшемся просвете в толпе ясно видна наклейка на противоположном стекле: расколотое детское лицо и надпись «не убий».

33

– Послушай, – пишет Ксения, – мне снился страшный сон сегодня. Будто я – это маньяк-убийца, представляешь?

– А что ты делала в этом сне? – спрашивает alien. – Ты убивала?

–:))), – отвечает Ксения, – кажется, не успела. Но, похоже, собиралась. Маленькую девочку, лет двенадцати.

– И как ты собиралась ее убивать?

– Я достала наручники, плетку-девятихвостку, такую кожаную лопатку, ну и всякое такое прочее.

– Неплохую коллекцию ты себе подобрала во сне. Прямо секс-шоп для садомазохистов!

–:)))), – отвечает Ксения, – у меня и наяву неплохая коллекция. Я люблю это дело.

– А ты top или bottom? – спрашивает alien.

– Я скорее sub, чем dom, – отвечает Ксения, удивленная его образованностью в этих вопросах, но тут звонит телефон, и охранник внизу говорит, что к ней пришли.

Странно сидеть и пить кофе с женщиной, чьи статьи читала совсем девчонкой. Совсем не такая, как представляла ее Ксения: высокая, худощавая, не похожа на секс-символ, лицо почти без макияжа, короткая стрижка, фактически – короткий бобрик.

– Майя, – сует сухонькую ладонь. Пожатие крепкое, почти мужское.

Достает из сумки диктофон, большой, с выносным микрофоном, не чета маленькому, цифровому, которым иногда пользуется Ксения.

Одета в кожаные обтягивающие штаны, на ногах – сапоги без каблуков. Ксения исподтишка бросает взгляд на бедра: что же, интересно, там у нее трепетало в сладостном предвкушении почти десять лет назад? Вопросы задает спокойно, смотрит в глаза, доброжелательно кивает. Ничего особенного: «как вам пришла в голову эта мысль?», «что вы думаете об этом человеке?», «не интересуются ли вами органы?», «не боитесь ли вы обвинений в том, этом и разэтаком?», «что вы сделаете с проектом, когда маньяка поймают?». Отвечает, почти не задумываясь, все уже проговорено сто раз: мой коллега Алексей Рокотов взял интервью, и мы решили, что. Конечно, он больной человек, его надо поймать как можно скорее. Да, мы сотрудничаем с милицией, они охотно идут на контакт. Нет, я ничего не боюсь. Не знаю, еще не думала. Двадцать минут, неужели все?

– Может быть, выпьем еще кофе, Майя, если вы не спешите?

– Да, прекрасная идея. Вы уже устали, наверное, от всех этих вопросов?

– Нет, нет, я же сама сто раз такие задавала. Мы же коллеги, в некотором роде.

Из потертого кожаного рюкзака Майя достает металлическую фляжку:

– Коньяк. Хотите согреться? Впрочем, вам еще работать.

– Нет, ничего, я думаю, пять капель можно.

Майя наливает себе грамм пятьдесят, Ксении совсем немного.

– А вы знаете, я когда-то много читала ваших статей. В «СПИД-Инфо», «Мегаполис-Экспресс», потом еще где-то.