Шкурка. Другой путь

- ЮнМи не могла написать его. В нём встречаются жаргонизмы, которые используют люди связанные с криминальным миром. Ни в одном самоучителе, по которым ЮнМи учит новые языки, такие слова встретиться не могут. Далее. Судя по рифмовке, изначально в тексте стояло какое-то другое имя. ЮнМи просто заменила его на ЮЧжин. Я поискал текст в сети и не нашёл никаких следов. Получалось, что всё-таки слова, а скорее всего и музыка, написаны ЮнМи. Но!!! Она не могла написать эту песню, потому что из контекста следует, что автор слов достаточно хорошо знаком с уголовным и около уголовным миром и, вероятно, сидел в тюрьме. Таким образом, вывод получается парадоксальным: песня появилась из ниоткуда, а ЮнМи её просто исполнила. Более реалистичная версия: ЮнМи знакома с человеком с богатым криминальным прошлым, который сочинил эту песню и подарил её ЮнМи.

- У неё есть знакомый уголовник? - Распахивает глаза госпожа МуРан.

- Нет!

- СанУ, что-то у меня от твоих соображений голова кругом идёт. Это все странности?

- Да. Остались только подводные камни.

- Я заметила. В каждой строчке оскорбление в адрес ЮЧжин. А в одном месте ЮнМи вообще угрожает ей физической расправой. Да ещё и корейской нации от неё досталось. А это политика. Если бы эта запись попала к адвокатам 'Hyundai'... ЮЧжин получила бы своё и даже больше. ЮнМи что, этого не понимала? Да нет, понимала раз запретила съёмку. И всё же спела. Почему?

- Я бы сказал, что это обычная хулиганская выходка. ЮнМи, наверное, хотела, как говорят, русские: вставить шпильку ЮЧжин. Вот и вставила. Не смогла удержаться. Спела, прекрасно понимая, что если кто-то исхитрится сделать запись, то эта запись станет рычагом давления на неё. Как говорят те же русские: понадеялась на авось.

- И этот рычаг оказался в наших руках,- госпожа МуРан ненадолго задумывается.- СанУ, ты уверен, что эта запись в единственном экземпляре?

- Да, госпожа.

- А камеры наблюдения?

- Они пишут без звука.

- Хорошо... Я не знаю, что с этим рычагом делать, но пусть будет. СанУ позаботься о том, чтобы видео не попало в чужие руки.

- Да, госпожа.

- У тебя всё?

- Да, госпожа.

- Отличная работа, СанУ. Можешь идти.

Начальник СБ уходит, оставив фотографии ЧжуВона и ЮнМи на столе. Госпожа МуРан берёт понравившееся ей фото, долго рассматривает, качает головой, кладёт на место. Затем переводит взгляд на комп и, после короткой внутренней борьбы, запускает видеофайл.

На экране начинают лихо отплясывать семь симпатичных крольчих.

Время действия: понедельник, утро.

Место действия: приёмная господина СанХёна. Присутствуют: секретарь, ЮнМи и ЁнЭ.

Сижу, жду президента. Хочу осчастливить его плейбоевским кроликом. Кроличью тему нужно закрыть как можно быстрее. Это как раз тот случай, когда время - деньги. Ещё нужно обговорить пару моментов по поводу завтрашнего ток-шоу, на котором будем зажигать мы с девчонками. Это уже пятый наш поход на TV. Короновки сейчас сверхпопулярны. Их все хотят. О! двусмысленность...

Чё-то сабоним опаздывает. Подкинуть ему, что ли, мысль, чтобы сам себя оштрафовал за нарушение трудовой дисциплины? Его секретарь, как только мы переступили порог приёмной, обрадовала новостью, что нас с ЁнЭ в очередной раз оштрафовали. ЮнМи - за то, что жирная, ЁнЭ за то, что с неё этот жир не сгоняет. Эээх... Утешаю себя мыслью, что это плата за право оставаться в своём комфортном весе. Чего-то вешалкой стать ну никак не тянет. Платить штраф за ЁнЭ, как обещался когда-то, не собираюсь. Ситуация изменилась. Мой персональный менеджер теперь самый высокооплачиваемый молодой специалист в агентстве. И с какого-то там штрафа не обеднеет.

Кошусь на ЁнЭ. Всё-таки переживает. Привычной улыбки не видать. Я вот тоже весь испереживался. Вчера приключилась штука, которая уже случалась с ЮнМи и ещё случится не раз: её поцеловали... ЧжуВон подсуетился. Всё произошло в лучших дорамных традициях. ЮнМи оступилась и стал падать - ЧжуВон её подхватил - и воспользовался моментом.

В связи с 'праздниками', о которых я узнал, находясь уже дома (хорошо, что дома, а то ЧжуВону опять пришлось бы бежать за прокладками), моя ответка была несопоставимо жёсткой. Сначала я чуть не сделал человека инвалидом за то, что он, возможно, спас меня от инвалидности. А потом заявил, что подаю на развод за то, что имел место быть бутафорский дорамный поцелуй, правда, отягощенный воспоминанием о пожёванных пьяным пиндосом губах. Тогда - на аллее всё выглядело просто и логично: ты меня обидел - получи!

Дома я дополз до комнаты, запаковал себя в одеяло и стал думать. После длительных размышлений, пришёл к выводу, что думать надо перед тем, как что-то сделать. Чё-то я не увидел себя сидящим за столом накрытым красной скатертью перед десятками телекамер и сотней пар жадных глаз, ожидающих горяченького, толкающим речь, что в связи с тем, что мой горячо любимый в прошлом жених оказался последней скотиной, я разрываю с ним всякие отношения!