Единственное, что примиряет с действительность - это осознание того, что моё женское тело, как то задолбавшее заряженное ружьё в первом акте, всё равно бы выстрелило. Не теперь, так потом. Да ещё эта природная красота хренова, как поощрение к действию для всяческих кобелирующих личностей. Два раза меня уже пытались изнасиловать... Был бы и третий и четвёртый. И свой пакет отрицательных эмоций я всё равно бы получил. Эх-хе-хе... И зачем мне помешала? Сейчас бы уже с Гуань Инь торговался. Кстати, на счёт богини. Не удивлюсь если именно с её подачи, МуРан пришла в голову такая продуктивная мысль: искусственно оплодотворить ЮнМи. Она ведь знала (Гуань Инь) в чьё тело вселяет душу мужика. Не зря ж подарила мне природную красоту. И про мою пурушу-кара не зря упоминала. Сейчас там, наверное, у себя сидит довольная, что всё идёт по её сценарию. И с нетерпением ждёт продолжения.
Блин! Так вот почему связь с параллельным Юркиным оборвалась! Из-за этой долбанной беременности. И по срокам сходиться. А я понять не мог, с чего бы это? А вот с того... Жалко. С ним было не так одиноко. Прощай, брат. Удачи тебе там - в твоём мире. Надеюсь, ничего похожего с тобой не произойдёт. Ладно... С брательником разобрались. Теперь надо разобраться с самим собой.
- Аборт,- отвечаю равнодушно на вопрос мамы ЮнМи. И, заранее, готовлюсь терпеливо выслушивать уговоры оставить ребенка.
Какое-то время висит оглушительная тишина.
- Я на твоей стороне,- наконец говорит мама.- Пусть будет аборт. Своё разрешение я тебе дам. Противопоказание у тебя есть: перенесённая десятиминутная клиническая смерть. Искусственное оплодотворение без твоего согласия можно приравнять к изнасилованию. Я, думаю, с выдачей разрешения на аборт проблем не будет.
Чё-то я не понял. Вроде, сказала, что на моей стороне, а слушаю, и вижу её в окопе напротив.
Развить тему нам не дают. Раздаётся звонок в дверь.
- Кто бы это мог быть? - Озадаченно спрашивает мама.
То же мне загадка. ЧжуВон, конечно. Отчаялся дозвониться по телефону - решил попытать счастье звонками в дверь. Испытующе посмотрев на меня, мама ЮнМи поднимается и выходит из комнаты. Я снова ложусь, натянув одеяло на голову. Не хочу никого видеть.
Устроившись поудобней, ЧжуВон, находящийся в приподнятом настроении, начинает говорить первым:
- Хальмони, у тебя такой серьёзный вид, словно собираешься объявить, что лишаешь меня наследства.
- А есть за что? - Индифферентно интересуется хальмони.
- Я самый лучший внук в Корее, который всем сердцем любит свою бабушку и никогда, и ни чем не огорчит её,- скалясь, изрекает ЧжуВон.
- Рада это слышать. Только вот с бабушкой тебе не повезло. Хоть она и любит всем сердцем своего внука, но далеко не самая лучшая в Корее и способна огорчить своего внука,- вздохнув, произносит госпожа МуРан.
- Что случилось? - Сразу став серьезным, спрашивает ЧжуВон.
Тяжко вздохнув ещё раз, хальмони берёт тест на беременность, который так и остался лежать на столе, и опять кладёт его на стол, но уже ближе к внуку, кивком головы давая понять, что это и есть причина самоуничижения.
- Что это? - Спрашивает ЧжуВон.
- В твоём возрасте уже нужно знать, что это такое,- недовольно говорит госпожа МуРан и поясняет: - Это тест на беременность. И он показал положительный результат.
ЧжуВон делает круглые глаза.
- Хальмони! Ты хочешь сказать, что ты...
Не удержавшись, госпожа МуРан начинает смеяться. ЧжуВон смотрит на неё растеряно.
- Спасибо, внук, что считаешь меня всё ещё способной на это,- отсмеявшись, потеплевшим голосом говорит хальмони.- Этот тест сделала недавно ЮнМи. Она беременна.
- Что? - Не понимает ЧжуВон.
- ЮнМи беременна,- терпеливо повторяет бабушка.
- МинХёк?! - ЧжуВон подбирается, пальцы до хруста сжимаются в кулаки.
- Ты,- следует короткий ответ.
- Что? - Не врубается ЧжуВон.
- Отец ребёнка - ты!
- Это шутка? - Покрутив в голове услышанное, спрашивает ЧжуВон.
- Нет. ЮнМи, действительно, ждёт от тебя ребёнка.
- Ерунда какая-то. Такого просто не может быть. У нас ничего не было. Пффф... Это она тебе сказала?
- Нет. Это я ей сказала.
ЧжуВон хлопает глазами, открывает рот, собираясь что-то сказать, но, так и сидит, молча, забыв про открытый рот.