Шкуры из стали

Ответа моего он не ждал. Заигрались ребята, заигрались. Командор «Стального братства»[59] сказал — боец под козырек: «есть, сэр!». Вот только я не ваш пехотинец! Злости столько… А все из-за чего, бордель напарника, вместо согласования действий. Например? Да я большинство его жестов и пантомим не понимал!

Постепенно откат от адреналиновой встряски сходил «на нет». На первый взгляд, все просто, постреляли, волканов, положили.

Но в кровь его неплохо качнуло. И в основном из-за неизвестности, кто нам противостоял, знал бы, что будет так просто, то без всяких волнений. Хотя черт его знает, у меня одна попытка пока, а не девять.

Я вглядывался в очертания завала. Вслушивался.

Ти-ши-на.

Еще захотелось пить. И, как всегда бывает в таких обстоятельствах, зачесался нос. С первым, самым сильным приступом справился. Тогда запершило в горле.

Так, а это что? Вроде бы… Нет, показалось, просто круглый, как чья-то голова камень.

И что он возится?

Долго еще?

Прошел час, да я не зная строения этих тварей, если мне покажут, что из них брать, вскрою их на раз — два, мы же не мясо с них забираем и не кишки моем. Да и куда его грузить? Почти все пространство внутренних карманов, значительно расширившееся у меня, и неизвестное у напарника забито необходимыми припасами.

Ждать я привык, но, когда сам все планирую, сам все делаю, и никакой напарник нигде не маячит.

Это что? Ну-ка, ну-ка… Нет, опять показалось! Причудливо изломанная тень напоминала неведомое чудовище.

Второй час заканчивается.

Нет, и где пропал? Выспаться под благовидным предлогом решил?

Время еще больше замедлилось, сделалось тягучим, липким, каждая секунда, как гудрон в битумных болотах Ангельских предгорий. Надувается, надувается пузырь, потом чпок — секунда. Еще пятнадцать минут сверху.

Все. Считаю до сотни, а потом — инспекция. С Джека станется, дрыхнет наверняка, а я тут как дурак сижу, караулю, не зная обстановки.

Раз… Два… Три…

Успел до пятидесяти двух.

А затем непонятная неведомая сила, стиснула меня до хруста шейных позвонков за горло. Мгновенная потеря ориентации… И… я вишу, прижатый к стене, не доставая до поверхности пару десятков сантиметров.

А легко держала меня хрупкая девица лет восемнадцати на вид в каком-то простом платьице. Отчего ситуация напоминала совсем абсурдную. Обворожительно красивая, а глаза… эти глаза убивали, дарили, обещали, грозили. Чуть фиолетовые, как сами магические поля, миндалевидные. Лицо же белоснежное. Высокий лоб, прямой нос, с едва заметной горбинкой, припухлые губы. Удивительная, милая…

Стоп! Стоп, Гаррот!

Несмотря на «подвешенное» в прямом смысле состояние, даже попытался головой потрясти. Какого черта, чуть в любви не стал признаваться?

Какая это красивая девушка? Это чудовище! От локтя у дамы начиналась мерзкая, трупного вида, лапища, которой она легко держала мои больше сотни с амуницией на весу. Это игра… Да, да, игра.

Та же, будто наслаждалась метаниями маленькой пойманной рыбки, улыбалась, провела языком по верхней губе, может, это и смотрелось эротично, но в другом месте и не при таких акульих зубах. Все, как один острые, желтые. А это что? Между передними явственно были видны обрывки волокон… сырого мяса!

И сразу пахнуло протухшей требухой, гнилью и псиной. Тут она заговорила, голос такой, цепляющий что-то в душе, заставляющий трепетать, не было бы ее лапы у меня на шее, и не висел бы я сейчас в полуметре от поверхности… За один голос можно полюбить.

— И кого мы тут ждем, мальчик?

Неожиданно что-то сверкнуло справа, а нелюдь беззвучно свалилась на каменный пол, разжимая мерзкую лапу на моей шее, я сполз по стене.

— Тебя, девочка, тебя, — хрипло произнес Джек, склоняясь над чудовищем.

4

Еще на Терре… тьфу ты, на Земле, массмедиа постоянно транслировали жизнеутверждающий тезис, что каждый из нас обладает уникальной «магией». Забавная метафоризация относительно индивидуальных способностей и особенностей человека. В мире Перпетуума, оказалось так же. У Джека имелась свое волшебство — за минуту тот спеленал тварь почти в кокон, на голову ей нацепил странную конструкцию, больше напоминающую об игращах садо-мазо. А сверху водрузил мешок, который обвязал серебристой нитью.

Вновь, проснулась паранойя вместе с какой-то детской, почти щенячьей, обидой, мол, подставили. Напарник использовал втемную, в качестве живца. И он четко осознавал — у меня одна жизнь. Странная человеческая натура… Еще вчера в кабинете Спаркса выводы сделал, относительно возможных действий Джека. Учел, прикинул. Да, у них Великая цель, остальное — тлен и пыль. Своя жизнь не стоит ничего, а чужая, чужая-то… И вот сейчас, столкнувшись с одним из проявлений, начал испытывать дурацкие и абсолютно бесполезные эмоции. Непродуктивные.

Открыл рот, хотел задать вопрос. Нет, не разродиться: «Зачем ты со мной так, подонок?!», а конструктивно: «кто это к нам в руки угодил?». Но…

— Потом! — в останавливающем жесте, вскинул руку тот.

Потом, так потом, сейчас есть дела и важнее.