Не знаю или я в этом был виноват… но когда наблюдатель зачем-то отшатнулся назад, я видел, как с его стороны взметнулась вспышка, затем до меня донесся звук взорвавшегося снаряда, а потом вдруг как-то одномоментно, разом полыхнуло все судно. Пламя взметнулось, пусть не до небес, но метров на сорок минимум. При звука взрыва не было слышно, лишь пламя ревело, гудело. Жар в несколько секунд стал таким, что даже меня, несмотря на расстояние около пятидесяти метров обдавало горячими волнами.
Все это произошло в какие-то секунды, а затем, я довернул пушку, вжал приклад изо всех сил в плечо, и выжал спусковой крючок, поймав по линии ствола рубку. Грохнуло до звона в ушах, приклад, едва не вывернул мне плечо. Сдавленно матерясь, я отметил промах. Сам уже скатываясь назад в канаву от ручья, по пути прихватывая винтовку. Полз изо всех сил. Как раз, когда из-за камней вскинул ружье, отметил сначала длинную вспышку, метнувшуюся из верхнего ствола орудия, а затем тяжелые пули перепахали место, откуда я вел стрельбу.
Катер уже начал подниматься в небо, пулеметчик в запале всадил еще несколько пуль рядом с тем местом. Я же тщательно прицелился, совмещая фигуру, мушку и целик, затаил дыхание. И…
Бабах!
И зашипел от боли, когда по плечу, пусть и не сильно, но ударил приклад.
Попал ровно, как и рассчитывал, в грудь, стоящего ко мне чуть боком пулеметчика, он сейчас подался вперед, высматривая дело рук своих. Еще до того, как тяжелая пуля отбросила мужика назад, я каким-то образом чувствовал, что попал. Угодил, как нужно! Засадил, как надо! И больше не смотрел в его сторону, передергивая затвор, выбрасывая гильзу и загоняя в патронник новую возможность, подарить кому-то отпущение всех грехов.
Прицелился в человеческий силуэт в окне рубке и сразу выстрелил. Затем второй раз, третий… Пустой!
Быстро попятился назад, вновь в полуприсяде рванул к последней позиции. Здесь упал на спину, принялся заряжать винтовку. Я видел, как сторожевой катер, вдруг завалился носом вперед, и устремился к земле, в сторону продолжавшей гореть факелом «Сюзи». Врезался в нее, успел, прежде чем его объяло пламя, повернуться вдоль своей оси. А потом вновь взрыв и…
Посыпались системные сообщения. Их было слишком много, но главное я вычленил сразу:
Вот тебе и трофеи, вот тебе и Уэстлэнд, вот тебе и не уровня сверху!
А еще я мечтал о подзорной трубе…
6
Пламя гудело, ревело и, похоже, не собиралось успокаиваться в ближайшие часы. Давно перестали рваться патроны и снаряды на патрульном катере. Температура в эпицентре была такая, что плавился металл. На моих глазах как-то похудели, затем согнулись стволы шестиствольного крупнокалиберного пулемета. И только благодаря промочившему все и продолжавшему накрапывать дождю, пожар не смог достичь леса. Но образовал огромную черную проплешину, на которой местами нет-нет и вспыхивал то тут, то там огонь, края же дымились.
Я, последние минут пять, сидя на камне, курил сигару и бесцельно смотрел на это действо. Мыслей ноль. Только чувствовал, как меня охватывает все сильнее и сильнее ярость, замешанная на глухой, абсолютно беспросветной безнадежности. Откат от адреналиновой встряски? Нет, новые условия, которые сужали поле действий, ограничивали во времени, как и свободу воли.
В данном разрезе полученный уровень смотрелся чем-то несущественным. Вновь перечитал сообщения от Системы: