Шквальный ветер

Он чувствовал - опасность витает рядом, и хотя приучил себя ещё в Афганистане относиться к смерти как к неизбежному и обыденному явлению, неприятный холодок пробегал по спине при малейшем подозрительном звонке в дверь квартиры, осторожных шагах на лестничной площадке. Когда Лена предложила ему сойти в Хабаровске, он воспринял это как дар судьбы: вряд ли у кого возникнет мысль искать его в краевом центре; теперь же, когда снова появилась необходимость в деньгах и надо было идти к Семену Яковлевичу, он вдруг понял, что вот тут-то и может случиться непредвиденное. Если изделия из "рыжевьевского" золота пошли в продажу, - а ювелиру тоже деньги нужны, вычислить похитителя будет нетрудно. Проще простого будет и найти его.

А деньги нужны как воздух. Март месяц, всюду идет подготовка к изыскательским работам, и пора ему уезжать. Да и задерживаться подолгу в его положении на одном месте нельзя. Жаль расставаться с Леной - умная и добрая женщина, хорошая хозяйка и заботливая была бы жена. Но разговор на эту тему ни Валентин, ни Лена не заводили.

Надо ей оставить хотя бы миллион - она за ним ухаживает, как за мужем: и обстирывает, и готовит еду, и все свободное время посвящает ему...

С полкилограмма золота он оставил у себя и держал его в запертом на кодовый замок кейсе, остальное запрятал на левом берегу Амура в дупле вяза. Когда будет уезжать, возьмет ещё с килограмм. А пока надо бы продать это. Интуиция подсказывала - к Семену Яковлевичу не ходить. Но если уголовный розыск нашел золото с "рыжевьевского" прииска в Хабаровске, слежку установят не только за ювелиром Глузбергом.

Где же выход? Искать какого-нибудь частного стоматолога? Тоже риск, но другого выхода нет.

Он ещё никогда не испытывал такого угнетающего, обезволивающего состояния: никуда не хотелось идти, ничего не делать и ничего не предпринимать - лежать, любить Лену и принимать её ласки и не думать ни о чем - пусть все свершится само собой. Но он знал - это бредовые мысли, так жить он никогда не согласится, не та натура, ему надо действовать, думать, искать. А чтобы избавиться от тревоги, следует перевернуть в памяти страницы лучших дней своей жизни. Их было не так много, но были!

... День авиации командование училища решило отпраздновать на берегу Волги. Курсантов, офицеров с семьями, разряженных студенток из медицинского института, артистов эстрады привезли в уютный уголок с песчаным пляжем на живописной опушке с березами и кленами. Женщины прихватили полные сумки провизии, мужчины позаботились о буфетах, чтобы в них тоже было что выпить и закусить.

Валентин и Анатолий, как и другие их сокурсники, окружили студенток, устроивших импровизированный концерт, выбирая себе самую лучшую. Было много прехорошеньких, а какая ответит взаимностью?.. Друзья водили глазами по поющим девушкам и не заметили, как около них остановились две симпатичные, в расцвете лет женщины, пошептались о чем-то и обратились к курсантам:

- Мальчики, можно вас на минутку? Валентин обернулся. Ну как было отказать таким красавицам: одна черноглазая, чернобровая, с густой копной темно-каштановых волос, вторая - светло-русая, сероглазая, милая и застенчивая.

- Слушаем вас, - поклонился Валентин в знак готовности выполнить их любую просьбу.

- Извините нас, - продолжила черноглазая, когда они отошли от "эстрадной площадки", чтобы не мешать другим, - тут один товарищ, между прочим ваш командир, немного перегрелся на солнце. Помогите нам отвести его в тень под деревья. Вон он лежит.

Валентин и Анатолий без раздумий поспешили к офицеру.

"Командиром" оказался техник звена Шутов, невысокий коренастый старший лейтенант, чемпион училища по боксу, не раз выступавший за сборную Военно-Воздушных Сил в чемпионате Вооруженных Сил. Валентин и Анатолий тренировались у него в секции.

Он лежал на легком одеяле в одних плавках и храпел. Рядом в песке стояли опорожненные бутылки из-под пива и водки. От боксера сильно несло спиртным.

- Подъем! - хлопнула по заднице Шутова блондинка. - Тревога. Пора на полеты.

Но старший лейтенант и ухом не повел. Не послушался он и брюнетку, которая довольно основательно похлопала его по щекам.

- Пошли все в жопу, - беззлобно отмахнулся Шутов. - Дайте поспать.

- Сгоришь, дядя, - пошутил Валентин и кивнул Анатолию. - Берем.

Они взяли офицера под руки и повели его, упирающегося, матерящегося, к лесу. Женщины забрали сумки, одеяло и пошли за ними.

Уложили "перегревшегося" в тени под березой, и женщины в знак благодарности пригласили курсантов выпить с ними в честь праздника.

Брюнетка, как выяснилось, тоже жена офицера, младшего лейтенанта Нечаева, подчиненного Шутова, находившегося в настоящее время в командировке.

За первой рюмкой последовали вторая, третья, а после четвертой жене Шутова вдруг захотелось пива, и она сказала подруге и Валентину:

- Вы тут присмотрите за муженьком, чтоб не украли, а мы пивка вам принесем. - И удалились.