Шквальный ветер

Встреча с Анатолием потрясла его, разбудила в душе такую тоску по родным местам, по друзьям, просто по русским людям, что он, сдерживавший слезы на войне в Афганистане при гибели товарищей, считая это слабостью, недостойной мужчины, теперь едва не рыдал. Прав мудрец, сказавший когда-то: "Солнце одинаково светит на земле для всех, но на Родине оно ярче и теплее".

...Едва забрезжил рассвет, когда в комнату, где спали вертолетчики, заскочили боевики. Здоровенный детина с нечесаной бородой схватил Иванкина за ворот рубахи и сдернул с кровати.

- Быстро одевайся!.. Где телефон? Кому звонил? Зачем?

Валентин, натягивая кожанку, соображал: его телефонный разговор, по утверждению Анатолия, перехватить не могли. Значит, в ауле есть осведомитель, возможно, тот же мальчишка. Значит, план Русанова начинает осуществляться, и Валентин, как они и договорились, тут же признался бородатому:

- Телефон у журналистов.

Когда летчиков вывели на улицу, там уже стояли Анатолий и его спутница. Боевики посадили всех в микроавтобус и под конвоем повезли в сторону Шали.

20.

Первым на допрос к Магарамову повели Русанова. На столе перед контрразведчиком лежали его вещи: спортивный костюм, кроссовки, бритвенный прибор, две авторучки и два радиотелефона.

- Что это такое? - рявкнул Магарамов, указывая на трубки.

- Космические радиотелефоны, - спокойно ответил Анатолий.

- Да ты же шпион! - голос Магарамова дрожал от возмущения.

- Почему шпион? - невинно усмехнулся Анатолий. - Я - журналист. И интервью у меня намечено не с кем-нибудь, а с президентом Ичкерии. Надо, чтобы оно в тот же день появилось в печати.

- А зачем два аппарата?

- Один я привез в подарок вашему президенту. Это последняя новинка японской фирмы "Омрон". По нему можно связываться через спутник с любой точкой из любого места.

- Зачем вы говорили с Нагиевым? - снова перешел на "вы" Магарамов и умерил тон: видимо, аргументы Русанова были весомы.

- Да просто чтобы помочь летунам, - пожал плечами Русанов. - У них же авария.

- Аппараты я у вас конфискую.

- Вы нарушаете международную конвенцию. Еще президент Черчилль предупреждал, что с журналистами лучше не связываться. А он был далеко не глупый человек, - перешел Анатолий на веселый тон.

- Я должен проверить, что за подарок вы приготовили президенту...

Потом были допрошены Белла, Валентин, Махмуд и Сайфутдин.

Магарамов, кажется, успокоился, приказал конвоиру отвести четверых мужчин в соседний дом под присмотр хозяина и ещё двух боевиков, пообещав Русанову передать его просьбу Дудаеву. Беллу он задержал у себя.

На другое утро, как и предполагал Анатолий, его посадили в машину, на глаза надели повязку и повезли. Через час он уже сидел перед президентом Ичкерии, пытливо разглядывающим своими проницательными черными глазами русского журналиста.

После приветствия и объяснения цели визита Русанов ждал ответного слова генерала. По блеску глаз и едва заметной улыбке в уголках тонких, присущих жестоким и коварным людям губ, было заметно, что тот доволен: популярность его растет - даже в стане врага немало людей, сочувствующих ему и его борьбе.

- Я знаю вашу газету, - заговорил наконец Дудаев. - Рад, что она оправдывает свое название демократической и не печатает статьи под диктовку ваших лживых высокопоставленных начальников. Большое спасибо и за редакционный презент. Я ещё не успел обзавестись таким аппаратом. При первой возможности постараюсь им воспользоваться. Теперь слушаю вас.

- Господин президент, войну, которая ведется второй год, никто не одобряет, я имею в виду народ. Устали и российские войска, и ваши. Наконец-то наш президент выразил желание вести переговоры лично с вами. Как вы восприняли это заявление?

- Я не верю Ельцину, - категорично и твердо ответил Дудаев. - Он опять пришлет на переговоры клерков, которые не правомочны подписывать договоры между суверенными странами. Чечню он не считает государством, а чеченский народ не желает больше быть колонией России.

- Но наш народ требует прекращения войны, и Ельцин заявил, что к 16 июня, дню президентских выборов в России, военные действия будут завершены. Этому можно верить, потому что и от этого будут зависеть результаты голосования.

Дудаев усмехнулся, большим пальцем чиркнул по тонкому усу, будто он мешал ему.

- Поживем, увидим. До шестнадцатого июня осталось совсем немного. Он не успеет вывести войска. А мы прежде всего требуем вывода войск, предоставления Ичкерии полной свободы. Россия грозится нас изолировать. Значит, надо установить прочные границы. А как? По каким рубежам? Ставропольские казаки хотят отобрать наши лучшие земли. Мы, разумеется, их не отдадим. Значит, снова война?

- Но надо вначале закончить боевые действия, а потом разбираться со спорными вопросами.

- Пожалуйста, мы согласны. Только пусть вначале Россия выведет свои войска. Без этого никакого решения спорных вопросов не может быть. И коль Ельцин заявил о прекращении войны к президентским выборам, пусть выполняет свое решение...