Шла шаша по соше (сборник)

– Ну, пожалуйста!

Такаши взял трубку.

– Алло.

– Городское управление полиции. Лейтенант Гленн Вильямс. Могу я поговорить с Кэролайн Джонс?

– Можете.

– Да…

– Здравствуйте, мисс Джонс. Я лейтенант Вильямс, – произнёс усталый, монотонный голос, – занимаюсь расследованием поданной на вас жалобы.

– Это не жалоба, а подстава… – всхлипнула Кэролайн. – Ничего такого не было, вы слышите?! Ничего! Я не знаю, что они вам наго…

– Успокойтесь, Кэролайн, – мягко перебил голос, – мы здесь для того и сидим, чтобы разобраться. Можно называть вас Кэролайн?

– Мне всё равно.

– Так вот, мы хотели бы пригласить вас на интервью. Послезавтра в одиннадцать устроит?

– Устроит.

– У вас есть адвокат?

– Нет, но сегодня будет.

– Непременно возьмите его с собой. Можно ещё кого-нибудь – родственника или друга.

В городской юридической службе Кэролайн объяснили, что бесплатного защитника ей, как работающей, не полагается. Надо идти в частную контору. Тут же подсказали – куда. Порекомендовали опытного, не слишком дорогого адвоката. Вот его карточка. Не слишком – это полтораста долларов в час. Примерно столько Кэролайн зарабатывала в день.

В кабинете адвоката (его звали Стюарт Хьюз) она сразу заговорила о деньгах. О том, что вряд ли сможет полностью…

– Минуточку, – остановил её юрист. – Мы ещё не подписали договор, а значит, вы мне ничего не должны. Например, сейчас мы с вами общаемся абсолютно бесплатно. Кроме того, мне нет смысла обирать вас до нитки. Скорее, наоборот. А теперь подробно расскажите, что случилось. Хотите воды? Или кофе?

Адвокат, невысокий брюнет в костюме с серо-зелёным отливом, выглядел как новенькие полтораста долларов в час. От него вкусно пахло букетом коньяка и дорогого лосьона. Крупный нос. Вьющаяся шевелюра поблёскивает от геля. Запонки в цвет ухоженных ногтей. Он, не перебивая, слушал Кэролайн, иногда быстро записывал что-то. Затем сказал:

– Кэролайн, попробуйте вспомнить всё необычное, что случилось на работе за последнюю неделю. Пусть даже не с вами. Нештатная ситуация, конфликт…

– Ничего, – подумав, ответила Кэролайн. – Самая обычная неделя.

– В туалете детям помогали?

– Да, но у нас там нет двери – специально, чтобы не обвинили ни в чём таком. И ещё – взрослые всегда в поле зрения друг друга. Это правило.

– Так уж и всегда?

– Ну… бывает, отойдёшь на пару минут.

– Вот в полиции об этом не надо. Особенно если не спросят. Всегда – значит всегда. Напарница это подтвердит?

– Конечно.

– Очень хорошо, – адвокат достал органайзер. – Так… угум… это мы перенесём… Встречаемся послезавтра в одиннадцать утра. Думаю, за час уложимся. Адрес управления знаете?

– Найду.

– Непременно возьмите своего друга. (Такаши кивнул.) На вопросы отвечаем коротко и по существу. Да, нет, не знаю. Если не уверены, что сказать, требуйте разговора со мной наедине. Они должны выйти… Теперь о деньгах. Заплатите мне только за визит в полицию. Сто пятьдесят наличными. Остальное – про боно. Однако в случае получения вами каких-либо компенсаций наша фирма удерживает двадцать процентов. Обычная практика. Вот здесь прочитайте и распишитесь.

У двери Кэролайн обернулась:

– Мистер Хьюз, могу я задать вопрос?

– Конечно. И пожалуйста – Стюарт.

– Хорошо. Стюарт. Почему я? За что?…

Адвокат покачал головой:

– Кэролайн, послушайте. Я понимаю ваши эмоции, но… вы не о том беспокоитесь. Сейчас главное – вытащить вас из этого… извините, дерьма. И чистенькую – то есть без последствий. Это моя работа. А кто и за что – пусть сыщики думают, если у них есть чем. Завтра, кстати, узнаем.

Лейтенант Вильямс оказался похожим на Брюса Виллиса. И не только лысиной и фамилией. Больше – усталой гримасой спасителя человечества на типично полицейской версии лица. Он скупо кивнул, обменялся невнятными репликами с адвокатом и пригласил всех в кабинет. Там не было ни решёток на окнах, ни видеокамеры, ни хитрого зеркала одностороннего наблюдения. Только стенографистка с ноутбуком. Все официально представились. Стенографистка зашелестела клавиатурой.

– Кэролайн, – начал Вильямс, – расскажите, как вы устроились в детский сад «Ягодка». Давно ли? Чем занимались?

Кэролайн справилась за две минуты. Там и рассказывать-то нечего. Училище. Детский сад. Затем другой, где предложили большую нагрузку.

– Часто помогаете детям в туалете?

– Иногда. Всё по правилам.

– Что за правила?

– Открытая дверь. У нас она вообще снята. Взрослые в поле зрения друг друга.

– Нарушали?

– Боже упаси.

– То есть нет?

– Нет.

– Что такое групповые занятия на красной линии?

– А, это… незадолго до прихода родителей. Дети собираются внутри такого специального круга. И кто-то из воспитательниц поёт с ними хором или книжку читает. А другая в это время убирает в комнате.

– Дети сидят рядом с воспитателями? Может, у них на коленях?

– Нет, это запрещено.

– В течение прошлой недели – способны вспомнить какие-либо эпизоды, инциденты на работе, которые могли бы вас обеспокоить?

– Нет.

– В течение этого времени помогали детям в туалете?

– Нет.

– В течение этого периода оставались ли вы с кем-либо из детей наедине?

– Нет.

– Как долго вы знаете Мэтью Хадсона?