Шлак 2.0 (СИ)

Из зарослей выскочил багет и попёр на нас. Я кувырком ушёл за столб, Гавриил подпрыгнул и заметался, напрочь позабыв о собственных советах не бояться. Багет почувствовал страх, ускорился. С лабаза одиночными ударил калаш: один выстрел, второй, третий. Пули попали в грудь. Я видел, как проминается кожа и тут же стягивается, одна пуля отрикошетила. Боль разозлила багета сильнее. Он захрипел, взмахнул штыками. Двадцать шагов! Глаза пиявками присосались к Гавриилу, а тот застыл, словно зачарованный, только голова качалась, отрицая действительность: нет, нет. Я ухватил за цепь, дёрнул, пытаясь уронить его, крикнул:

— Ложись!

С лабаза били уже три калаша. Пули впивались в багета, рвали грудные мышцы, живот, пах. Кровь брызгами разлеталась вокруг него. Из разорванного живота вывалились кишки. Багет наступил на них, споткнулся и, не чувствуя боли, пополз на коленях. Новая очередь угодила в голову. Вылетел глаз, располовинило челюсть. Но тварь ещё жила. Мутант тянулся штыками к Гавриилу. Два шага, один. Я схватил биту, ударил его по расколотой пулями голове, снова, снова. Сука, да когда же ты сдохнешь?!

Он сдох. По телу прокатилась волна конвульсий и электрическим зарядом ушла в землю. Я провёл ладонью по лбу. Поверх подсохшей свинячьей крови, на кожу лёг свежий слой — от багета. Несколько капель попало на губы, на язык. Я брезгливо сплюнул, утёрся рукавом.

Возле трупа орудовал конвоир с нанокубом. Вряд ли он много насушит, пули калибра семь шестьдесят два превратили багета в дуршлаг, половина крови расплескалась по округе.

Я отбросил биту, встряхнул руками, расслабляя плечи, как будто после тяжёлого трудового дня, и посмотрел на Гавриила. Редбуля трясло. Он сжал пальцы в кулаки и не мог отвести взгляд от штыков.

С лабаза спустилась Голикова и приказала конвоирам:

— Этих на платформу. Возвращаемся.

Кто-то из гвардейцев со смехом проговорил:

— А ничё так получилось, да? Красиво. Я думал, этот хрен до него доберётся. Как его колотило, обосрался бедный. Штаны ему поменяйте, а то весь штаб провоняет.

— А чё ты ржёшь, Коновалов? Я выиграл, с тебя пиво.

— Да не боись, проставлюсь. Посмотрим, кто в следующий раз проставляться будет.

Вот как, они ещё и ставки делают, ублюдки. Поставить бы их всех перед багетом с битой в руках, и посмотреть, обосрутся или нет.

На нас снова надели наручники, посадили на платформу. Гавриил склонил голову. Мне показалось, он плачет. Я придвинулся ближе. Так и есть. По щекам текли слёзы, губы вздрагивали. Мужчина плакал, потому что мужчина зае… устал. Я съездил на эту охоту один лишь раз, и то чувствовал себя опустошённым, а он дважды в неделю. Дважды в неделю стоять, прикованным цепью к столбу, смотреть в глаза бегущей твари и думать: добежит, не добежит? Никакие нервы не выдержат.

— Часто кто-то погибает? — спросил я.

Он хлюпнул носом.

— Не… Суть в том, чтобы подпустить тварь как можно ближе, но чтобы подсадной остался цел. При мне только один погиб. Тоже загонщик. Он капусту воровал, его поймали и вместе со мной отправили на поле. Заметался, как я сегодня, — Гавриил вздохнул. — Спасибо, что спас.

— Ни в моих руках автомат был.

— Багет до меня не дотянулся, потому что ты меня отдёрнул. Если бы не это…

Он расстегнул рубаху и показал на груди две свежих ранки от штыков.

Заскрежетали, открываясь, ворота, мелькнули кусты акаций. Платформа повернула и остановилась напротив штаба. Спрыгнув на дорожку, я увидел два броневика. Один тот, на котором ездила штаб-звеньевая, второй… Я едва не расплылся в улыбке.

Твист!

Вот честно, не люблю его, характер поганый, язык гнилой, дали бы разрешение — пристрелил. Но сейчас его появление означало одно: он приехал за мной. Перед ним стояла Голикова. Лицо, скажем так, радостью не блещет. Я же говорил, что в Анклаве стукачей не меряно, быстро в Контору доложили, что у редбулей в подвале загонщик, который в шоу Мозгоклюя победил. На что они с Наташкой рассчитывали?

Гвардейцы рассредоточились полукругом, взяли под охрану вход в штаб и правое крыло. Возле левого расположилось звено бойцов. От главного КПП подъехал ещё один броневик. Между плацем и казармами протянулась стрелковая цепь.

Твист оценил эти приготовления кривой усмешкой.

— Голикова, ты со мной воевать собралась? Не слишком много народу нагнали? Нас здесь всего-то я да Штык… Штык, помаши тёте ручкой.

Водила высунул руку в окно и сделал короткий взмах.

— Никто с тобой не воюет, Твист, — штаб-звеньевая подобралась, скользнула взглядом по штурмовику, по окнам второго этажа. В крайнем слева колыхнулась занавеска. — Обычные сборы, проверка бдительности. У нас это часто бывает.

— Понятно. Наталья Аркадьевна нас своим присутствием почтит?

— Некогда ей. Дел много.

— Что ж, без неё разберёмся. Догадываешься, зачем приехал?

— Пока нет.

— Дурочку из себя не строй.

Гвардейцы передёрнули затворы. Двое шагнул вперёд, остальные подняли автоматы на уровень плеча.

— Осторожно со словами, загонщик!