Шлак 3.0

Остаются ещё два. Где они? Когда осматривал позиции с высоты птичьего полёта, видел только эти, словно гиены, притаившиеся в засаде за одноэтажкой. Остальных не нашёл, хотя Малка говорила, что штурмовали опорник четыре машины. Прихожане либо отвели их на позиции в центр, либо замаскировали где-то поблизости.

Это опасно. Чертовски опасно. Не для меня, для Дворника и его группы. Теперь прихожане убедились, что танк настоящий, вражеская пехота отступила назад за одноэтажку, но это не значит, что штурмовому отряду ничего не угрожает. Проходчик — техника неповоротливая, однако попортить кровь бойцам сможет.

По броне снова застучали пули.

— На крыше гнездо! — крикнула Алиса.

Я довернул башню, в смотровой лючок разглядел мешки, из-за которых выглядывал ствол. Снаряд на такое тратить жалко.

— Шум, достать сможешь?

— Высоко. Если только откатимся метров на триста.

Не вариант. Придётся самому.

— Харитон, осколочно-фугасный…

Лязгнул затвор, я почти сразу нажал спуск.

Снаряд угодил в угол здания чуть ниже ската. Брызнул фонтан кирпичей и пыли, балки перекрытия вздыбились и опали внутрь вместе с частью кровли. В образовавшуюся дыру посыпались мешки и сломанное тело стрелка.

— Желатин, малый вперёд. Обходи развалины справа, дай мне увидеть, что за стенкой. Алиса, как там десант?

Девчонка по пояс высунулась из люка, осмотрелась и нырнула обратно.

— Целы, держаться с правого борта.

Я показал ей кулак.

— Не высовывайся во время боя.

— Волнуешься за меня?

Да, я волновался, и не потому, что Мёрзлый с меня шкуру спустит, если на его дочь хотя бы просто пыль осядет, а потому что… гхм… Я переживаю за всех членов экипажа в равной степени. Не хочу, чтобы с кем-то случилась беда.

— Можешь быть осторожной? Это что, так сложно? Рисковать совсем не обязательно.

— Хорошо, буду осторожной.

Панцер обошёл подбитый проходчик и встал. Сквозь триплекс я разглядел несколько фигур, бежавших вдоль стены к монолиту. Шум ударил им вслед из MG. Один упал, остальные успели свернуть за угол.

Пока всё складывалось, как я и рассчитывал. Никаких серьёзных препятствий и средств противотанковой борьбы не наблюдалось. Ответить прихожанам на наш танковый удар оказалось нечем, они и представить не могли, что подобное возможно.

Мыльница — Дворнику. Начинайте зачистку чёрного хода.

Терять инициативу нельзя. Пока прихожане пребывают в замешательстве, необходимо продолжать давить. Давить и давить! Задачу Гук поставил серьёзную: освободить северную часть Полынника. Светлого времени суток осталось не так уж много, следовало торопиться. К завтрашнему дню они соберутся с силами, подготовятся, шок от встречи с танком пройдёт…

В смотровой люк я видел чёрный ход и угол монолита. От одного до другого метров восемьдесят. Люди Дворника уже начали зачистку. Трое, среди них и Звездун, поднялись на крышу, остальные вошли внутрь. Рация загудела от позывных и приказов, слева от нас готовилась атака. Несколько раз прозвучало имя Автола, потом какой-то Плашкин начал отдавать резкие команды.

Плашкин, Плашкин… Знакомая фамилия. Где я её слышал?

Разобраться в мешанине слов и разноголосицы общей волны не просто. Вычленить из неё то, что имеет отношение к тебе, бесперспективное занятие. Но я вычленил.

Комендант — Мыльнице. Слева от монолита ещё один проходчик. Жги его, Дон!

Заявку принял, приступаем к выполнению.

— Желатин, полный вперёд.

Харитон, не дожидаясь команды, зарядил пушку подкалиберным. Я вытер о брюки вспотевшие ладони и взялся за рукояти маховиков.

— Желатин, держись подальше от стены, не жмись вплотную. Когда выскочим на площадь, сразу стоп. Шум, пулемёт у нас только курсовой, так что держи фронт, реагируй на каждое движение.

Ответственность хлестала через край. Не доверяя никому, кроме себя, я старался держать под контролем каждого члена экипажа. Казалось, если я перестану это делать, ослаблю поводки, то кто-нибудь обязательно накосячит. И тогда всем трындец.

— Дон, — моего плеча коснулась Алиса. — Всё хорошо.

Ага, конечно. Лучше некуда. Желатин, не смотря на моё предупреждение, всё равно жмётся к одноэтажке, а её до конца не зачистили. Дворник лается по рации с кем-то из бойцов, того едва не накрыли, и теперь приходилось сдавать назад. Продвижение застопорилось, а слева полились лозунги и протяжное «урр-а-а-а!». Если не сжечь проходчик на площади, атака захлебнётся.

Панцер выскочил за монолит и встал.

— Проходчик за памятником! — крикнула Алиса.

Мне пришлось в ожесточении крутить маховик, пока в смотровом лючке на показался памятник. Ильич в революционном порыве протягивал руку, словно спрашивая каждого, кто его видел: Ты с кем? Из-за пьедестала выглядывала бронированная корма. Я навёл целик, примерился. Нет, слишком мало, не попаду, я ещё не настолько меткий.

— Желатин, немного вперёд!

— Начальник, там между домами шевеление подозрительное.

— Шум разберётся, продвинься ещё метров на двадцать.

Водила придавил тапок, корма обозначилась чётче. Я взял чуть левее и выше. Выстрел. Одновременно со звоном гильзы корма проходчика вздыбилась, машину отбросило от памятника и перевернуло на бок.